Девять жизней Гнидо Комига. Максим Волжский

встать, но тело его не слушалось, и он рухнул с дивана мордой в пол.

      В дверь продолжали стучать, да так настойчиво, что женщина натянула на себя футболку и, покачиваясь, направилась к входной двери.

      «Хоть бы пришёл мой куратор! Хоть бы это был он!» – думал колонизатор с Махериса.

      Потом послышались шаги.

      Он открыл глаза и увидел склонившуюся молодую женщину вполне приятной наружности – довольно улыбчивую и привлекательную. Ей было лет двадцать пять.

      – Ты Гнидо Комиг? – спросила она.

      Гнидо почувствовал, как по щеке скользнула слеза. Он был так рад встрече с куратором, что был готов расцеловать милую девушку, но не мог себе этого позволить, потому что тело алкоголика Коли его не слушалось.

      – Это я… Я Гнидо… – еле бормотал он.

      – Я поняла. Хочу сказать, что у тебя очень красивое имя, Гнидо! – улыбнулась девушка. – И ты не переживай. Скоро привыкнешь. Тебе потребуется немного времени на адаптацию. К тому же твоё тело не выдерживает никакой критики. Оно насквозь пропитано алкоголем. Тебе нужно выспаться, и станет гораздо легче.

      – Помогите мне… – простонал Гнидо.

      – Сейчас, сейчас…

      В руке девушки появился шприц. Она поставила на спину Гнидо одну ногу, придавив его к полу, а левой рукой оттянула штаны, открывая для укола часть задницы.

      Девушка прицелилась, воткнула иглу и ввела лекарство.

      ***

      Гнидо открыл глаза. Огляделся по сторонам.

      Он лежал на диване. Рядом негромко похрапывала страшная гражданка – жена Николая Петровича, обездвиженная куратором специальным приёмом усыпления.

      Девушка-куратор сидела на табуретке, закинув ногу на ногу, и смотрела в квадратный телевизор с чёрно-белым изображением, который она откопала в куче коробок.

      – Проснулся уже? – улыбнулась она. – Вот и хорошо, что проснулся.

      Гнидо присел, спустил опухшие ноги в тяжёлых ботинках на пол. В голове гудело. В почках стреляло. Во рту пересохло.

      – Как твоё самочувствие? – спросила девушка и встала с табуретки.

      – Да хер его поймёт, – хрипло заговорил Гнидо, трогая руками спину. – Как так вышло, что я оказался в этом убитом теле?

      – Сама не знаю, – расставила руки девушка. – Расстояние между Марсом и Землёй, вон какое огромное: чуть правее, чуть левее, вот и промахнулись маленько. Меня, кстати, зовут Ксантусия Сахарон. Я московский куратор. Курирую Москву, область и ещё десяток регионов.

      Она подошла к телевизору и выключила его. Затем взяла пошарканную табуретку, приставила её ближе к дивану и села точно напротив Гнидо.

      – Ну, парень, жалуйся, – сказала девушка.

      Гнидо опустил глаза, заинтересовавшись её голыми коленками.

      – Объясни мне, куратор, как в таком виде я буду жить? Какой из меня к чертям колонизатор? – спросил Гнидо, любуясь стройными ногами.

      Юбка на Ксантусии была совсем коротенькой. Гнидо наблюдал не только коленки, но и кураторские трусы, вернее, тонкую, белую полоску трусов.

      – Ничего