Власть пустоты. Екатерина Бердичева

Когда человек перестает выглядеть смешно, он становится красивым. Наши парни, я говорю о старшеклассниках, вдруг Таню «увидели». Теперь к ней подкатывает безмозглый придурок Литвинов, а остальные ждут, чем все закончится, чтобы встать в очередь. И еще… Любовь Николаевна, наша математичка, хотела вытрясти из меня номер Вашего телефона.

      – И как сильно трясла? Надеюсь, во время этого процесса у тебя ничего не отвалилось? Знания не просыпались?

      – Ей не дали завершить начатое. Получается, вы раньше были знакомы?

      – Угу. – Подтвердил Олег. – В одном классе учились.

      – И на какой иерархической ступени стояли? – Серые глаза с голубоватыми искорками теперь смотрели мужчине в лицо. – Я не про нее, про Вас.

      Мужчина громко засмеялся.

      – Наверно, на той же, что Литвинов. Безмозглый гладкомордый подросток с кипящей гормонами кровью. С моей будущей женой мы познакомились в первом классе, а подружились как раз в десятом. Нет, секса между нами не было до самого окончания школы, поскольку иногда мы отвлекались на кого-то еще, старше и опытней. Некоторые девушки бегали за нами с Сашкой прилипчивыми хвостиками, а некоторые… тихо вздыхали, глядя вслед сквозь очки. Сейчас, глядя на угрюмого мужика, что везет тебя домой, ни за что не догадаешься о его бурном прошлом. – Олег оторвался от дороги, чтобы посмотреть на Димку. – Или тебе пока о таком даже думать рано?

      – Об отношениях между мужчиной и женщиной я знал, пожалуй, лет с пяти. Отец просветил. Рассказал, откуда берутся дети, показал документальный фильм о родах… Может, если бы я увидел на экране только секс, все сложилось бы иначе. Но папа был хирургом-практиком, считавшим, что ребенок должен быть не только ко всему готовым, но и с юных лет нести ответственность за свои поступки. Короче, в том фильме было столько боли… И, как мне кажется, сожаления.

      – Гм… я считал, что ты все же помладше меня.

      – За Вашими плечами – свой жизненный опыт. За моими – мой. И так у всех людей. Но они как-то находят между своими мирами точки соприкосновения. В общем, насчет Любови Николаевны я все понял. Что будем делать с парнями?

      – Может, ничего? – Грустно улыбнулся Олег. – Рано или поздно они все равно появятся, а девушки-подростки только и мечтают, что о любви.

      – Перестаньте! – Резко бросил Димка. – Как Вы не понимаете, что эти глупые дети не нужны ей ни оптом, ни в розницу? Мы выросли в таких условиях, что теперь хочется только двух вещей: побыстрее вырасти и иметь свой дом. Не с нарисованным, как в каморке папы Карло очагом, а настоящим.

      – Снова про любовь? – Спросил Олег, выезжая на знакомую улицу с кленами.

      – Нет. – Насупился мальчишка. – Про тепло, которое греет сердце. Вам, наверно, трудно такое понять.

      – Отчего же…

      Черный фольксваген въехал во двор и встал на свое место напротив подъезда. Димка отстегнул ремень и открыл дверь, вдыхая холодный, пропахший помойкой и гниющими листьями, воздух своего двора. А спрыгнув с высокой подножки вниз, подхватил стоящую на сиденье сумку.

      – Спасибо,