Тонкая грань. Курьер 2. Том 3. Летний зной. Ирина Никулина Имаджика

Оставлять этих людей одних с Любонькой он не мог. Хорошенькая барышня и пыль, звуки дрели, потные мужики…

      Шел он и думал о своем, жалел пыльные деревья, уснувшие без дождя, думал о том, кто же купит Небоскреб, о своем ремонте в офисе. Пришлось пожертвовать заначку. Теперь он был полностью разорен и без офиса не было работы. Сначала навалилось отчаяние, потом вспомнилась старая мудрая присказка: «кто не работает, тот ест!». Он шел и думал о том, насколько справедливо это высказывание, когда натолкнулся на одноклассника. Не видел его наверное лет двадцать.

      Остановились, потрещали, стирая с лицу пот. Лев даже толком не помнил, как зовут неприметного маленького паренька, всегда просившего списать математику. Паренек подрос в коренастого дядьку и оказался жокеем на ипподроме. Рассказывал он много и интересно, о лошадях, о женщинах, о своей сгоревшей даче, а когда узнал, что Лев без машины, потащил в закусочную. Лев наелся чебуреков и выпил две бутылки пива за счет словоохотливого однокашника. Народная мудрость подтвердилась. Значит, можно не беспокоиться. Когда надо все само упадет в твои руки, Курьер.

      Разошлись они уже часов в пять, жара к тому времени не сильно убавилась, несчастные водители до сих пор стояли в пробаре и вид у всех был сильно измученный. Лев натянул майку, подкатил джинсы и продолжил путь пешком. Через пару кварталов он понял, откуда пробка. Дело было не в аварии, а в ретивых рабочих, раскопавших улицу. «Правильно сделал, что пошёл пешком, – похвалил он себя и тут началась катавасия. Или коловращение.

      Проклятая жара в южном городке сделала свое дело, а может пиво было крепким, только сначала у него закружилось голова, потом все вокруг как-то смазалось и размылось. Зашевелился энергетический младенец в животе и оцарапал Курьера жесткими крыльями своего восприятия. Очень это было похоже на тот самый момент, когда он просыпался в Небоскребе. То есть, его ум освобождался от паразита. Увертливый паразит тут же подсказал причину попроще и по реальнее: солнечный удар. Напекло твое больное темечко, Левушка, вот и шатает, как пьяного. И еще – не хрен пиво пить в жару, ты ведь вообще не пьющий уже полгода!

      Курьер отмел паразита в сторону и расслабился. Он ведь как на ладони бога, а разве ладонь его не донесет в нужное место? Перед глазами запрыгали солнечные зайчики, потом он на время ослеп, а когда прозрел, тихо присвистнул. Телом он управлять не мог, оно проваливалось в воронку в асфальте. Было так жарко, что асфальт полностью расплавился и стал жидким.

      «Черт возьми! Да что за…» – прорычал Лев, пытаясь ухватиться за воздух, чтобы не провалится в гребанную воронку. О том, как такое могло случиться, что асфальт расплавился в лаву, ему некогда было думать. Вокруг все потемнело, солнце пропало, пространство стало серым и одинаковым. Сверху серого тумана на все наложились светящиеся нити. «Хорошо», – промычал Курьер, энергетические нити означали, что паразит сознания свалил и сейчас он, как истинный маг Небоскреба, видит мир таким как есть: переплетение полей и конструкции матрицы. Дома стали прозрачными, от машин остались только каркасы, и все это переплеталось светящимися жгутами, все это было связано в одну единую сложную конструкцию.

      Так он видел в Небоскребе и был уверен, что вне его стен такое волшебство невозможно. Оказалось возможным. Жара, расслабленность, плюс пиво – и чудо свершилось. Он видел удивительный и гудящий мир. Каждая нить света гудела, по ней перетекала энергия. Эта энергия составляла мир вокруг, но была укрыта мишурой шаблонов, умело раскинутой паразитом ума, чужим неорганоидом, вживленным в каждого человека.

      Лев посмотрел на людей и пришел в ужас: все они были заражены, на всех сидели твари, пожирающая свет человека. Курьер схватился за край асфальтовой воронки и взвыл от ужаса, от безысходности, от отчаяния. Рядом протекала нить энергии, он выпустил из живота щупальца и вплел их в этот свет, немного подтянулся и выбросил ноги наверх энергетической воронки. Воронка закрылась, он услышал вокруг сочувствующие крики и позволил себя вытащить. Чьи-то сильные руки подхватили его и усадили на горячий асфальт. Нити пропали, мир вернулся к обычному течению.

      Стало очень грустно, до слез, – так хреново было только после того, как он в Сатори смешал виски с шампанским и запил сладким грузинским вином. Пожилая женщина поливала его больную макушку теплой водой из потертой бутылки, рядом ржали мальчишки и прятали взгляды. Трое рабочих укоризненно смотрели, оставив работу, а интеллигентного вида мужчина командовал перенести несчастного в тень. Видимо он и был тем героем, который вытащил Льва, упавшего в канаву, раскопанную рабочими. Вокруг собралась любопытная толпа.

      – Мне уже лучше, спасибо! – он встал и на ватных ногах побрел дальше по улице, продолжая всех благодарить. – Просто тепловой удар, все нормально…

      На самом деле ничего нормального в его обмороке не было. Видение улиц, пронизанных энергетическими конструкциями, не выходило из головы. Он видел, что всё соединено нитями света: дома, дорога, деревья, машины, лавки, люди и даже мелкие животные и насекомые. Это был единый мир, Людвиг был прав. И как-то все это пересекалось с тем сном, что он показал весной. Но как именно, Лев не мог вспомнить. Все путалось в голове, от жары, от