Я теперь твой враг. Вера С.

кто заводил эту тему. – Неужели таким респектабельным и уважаемым людям нужна такая малограмотная и неизвестно от кого нагулянная сноха? По ней же сразу видно: быдло! Глупая, нищая дуреха!

      – А! То есть, если твои родители в свое время умудрились много наворовать, – бабка Глаша как-то раз попала на подобный разговор и решила немного осадить разошедшуюся в оскорблениях Катерину, – то даже если ты, малолетняя шалава, обслужишь всех мужиков в округе, все равно будешь высшим сословием и приличной девкой, так как у твоих родственников есть деньги?

      – Ты думай, что городишь, старая! – заорала Катерина после того, как к ней вернулся дар речи. – Я, смотри, скажу отцу! Знаешь, что он с тобой сделает?

      – Знаю! Как не знать? Все знают! Будет гадить, где смогет! Только вот нагадить -то мне практически не возможно! Пенсии он меня не лишит – рылом не вышел пенсии распределять – а всего остального, в том числе и смерти, я не боюсь!

      Плюнув в сторону девицы, Глафира поковыляла к дому.

      У Полины сердце разрывалось, глядя на внучку. Таня ничего не ела, только плакала.

      – Ну перестань! Тебе нужно школу закончить, а ты раскисаешь! А как экзамены сдашь – сразу дом продадим и уедем! Далеко-далеко! Куда ты хочешь – туда и уедем! А родишь – пойдешь учиться, я в нянька останусь. Не переживай! Все образуется!

      Но Танюша, казалось, не слышала бабушку. Она все так же отказывалась от еды и все также не переставала рыдать.

      Однажды Полина Матвеевна вернувшись из магазина, застала внучку бездыханной. Вызвав "скорую", женщина пыталась привести в чувство девочку.

      – Физическое и нервное истощение, – констатировал приехавший врач, – я ее забираю в стационар! Вам тоже не мешает посетить врача! – строго посмотрев на Полину, посоветовал он.

      – Посетю, посетю, – бормотала Полина, закрывая за ними двери, – сначала одного паршивца посетю, а затем и врача!

      Полина Матвеевна оделась, накинула нарядную шаль на плечи и вышла из дому. Она отправилась к Василию. Ей хотелось высказать ему все, что она думает о его непутном сыночке и о них в целом.

      – Если ты компенсацию требовать, Полина, так вали лучше отсюдова подобру-поздорову! – заорал Василий, как только увидев ее в окно, вышел на крыльцо. – Если я каждой шалаве буду платить, которая ноги перед мои сыном раздвигает, то скоро обнищаю!

      – Да ты и так уже нищий! – закричала в ответ Полина. – Не деньгой, так мозгами и совестью! Сам сволочь и сыночка сволочью вырастил! И не надо нам от вас ничего! Ваши деньги за версту смердят, как и вы! Я просто пришла сказать, что отольются вам Татьянины слезы! Ох как отольются! Схватишься ты о прощении молить, да поздно будет!

      – Ты б лучше не по приличным людям бегала – надоедала, а за своей соплюхой сильнее следила! А то, как ее шалашовка-мать, натащит тебе в подоле детский сад и сгинет под забором!

      – Ах ты ж, мразь! – закипела Полина, но Василий повернулся к ней спиной и ушел в дом. Полина подняла с дороги булыжник и запустила его в сторону дома, надеясь, что тот попадет в окно. Но промахнулась. Плюнув на калитку, она поплелась домой.

      Силы