Академия чаросвет. Отражение. Ольга Алексеевна Ярошинская

именно. Общий враг объединяет. Пусть сумеречные устроят восстание, мы задавим его на корню. Все будет как раньше.

      – Да, – согласился Тибальд. – Мы бы так и сделали, если бы не дом Альваро.

      Все помрачнели, а старый оракул пожевал бороду и ответил:

      – Артирес не проглотит такой удар. Он одобрил помолвку. Он воспримет это как личное оскорбление, а дом черных псов самый сильный сейчас.

      – Эта нить судьбы закончится войной великих домов, – сказал младший оракул, погладив черную бородку двумя пальцами. – Брат пойдет на брата. Кровь оросит голодную землю.

      – Эту стратегию пока отметаем, – перебил его пафосные речи Тибальд. – К тому же в силах сопротивления тоже зреет разлад.

      – Откуда знаешь? – живо полюбопытствовал Монтега.

      Тибальд тонко усмехнулся. Свои источники информации он выдавать не собирался.

      – Второй вариант – погасить собственно источник света.

      Он накрыл ладонью ручку, и чаросвет погас. В зале сразу стало темнее.

      – Убрать щенка, пока тот не превратился в матерого пса? – озвучил младший оракул.

      – Убить Себастиана Альваро? – возмутился старый. – Никак невозможно! Великий дом останется без наследника! Артирес любит сына, месть его будет жестока.

      – А если несчастный случай? – задумчиво предложил средний.

      – Артирес не дурак, – старый так яростно затряс головой, будто у него припадок случился. – Нет, это никуда не годится.

      – Третий вариант.

      Вновь потянувшись через стол, Тибальд взял папку оракула и поставил ее между ручкой и часами. Все умолкли, размышляя, и первым сообразил Монтега.

      – Разлучить их? Поссорить? – уловил он.

      – Они молоды, страсти кипят, зрелые чувства им пока не доступны, – пояснил Тибальд.

      – Она из Сумерек. Он – высший чар. Удивительно, что они вообще вместе, – согласился средний.

      – Свет и тьма, как лед и пламень, – ляпнул молодой.

      – Совершенно разные по происхождению, воспитанию, образу жизни, – пробормотал Монтега. – Они и без нас должны постоянно ругаться.

      – Истинную любовь не разрушить, – покачал головой старый.

      Тибальд не верил в любовь. Забрав часы, сунул их назад в карман. Серебряная крышка нагрелась от чаросвета, и Тибальд чувствовал у груди живое тепло. Сердце же оставалось холодным. Он всегда руководствовался логикой, а не чувствами.

      – Я наглядно демонстрирую, что эта сложная задача имеет несколько решений, – сказал он. – К слову, еще один вариант – позволить седьмому дому возродиться, а потом аккуратно его убрать.

      – Это про тот кусок земли в пустыне? – вспомнил Монтега.

      – На очередном совете великих домов я внесу предложение о выделение земли седьмому дому, – сказал Тибальд. – Грай, красный пес, поддержит его. Мне нужен твой голос, Эльгред.

      – Здесь как раз выкладки возможных вариантов развития такой ситуации, – оракул услужливо подвинул ему папку. – Дома белых и рыжих котов останутся в выигрыше при любом раскладе.

      Монтега