Свидетель Икс. Сара Мурхэд

у себя? – спросила Кайра, влетев в прихожую, а из нее в гостиную. Мать стояла в центре комнаты, сжимая в руках кухонное полотенце в голубую клетку, и смотрела на фотографию Дэвида Ломакса на телеэкране. Ее бледное лицо искажала гримаса. Кайра сделала шаг к ней, и она слегка повернулась в сторону дочери, кивнув головой, но глаз от экрана не оторвала.

      На короткий момент в телевизоре мелькнул снимок Эммы, сведенной после смерти к статусу одной из жертв Ломакса, темы для новостей.

      Мать застонала, и Кайра увидела в ее глазах, светло-карих, как у Эммы, непролитые слезы. За шоком, который она испытывала теперь, стояли четырнадцать лет гнева и боли, которые отняли у матери мужество и силы. Она была миниатюрная, как и Эмма, но от скорби казалась еще меньше.

      – Ему разрешили поехать к матери на похороны. Эммы на моих не будет. – На мгновение она уронила голову.

      Кайра не ответила, только тяжело сглотнула.

      – Вместо этого мне пришлось хоронить собственного ребенка. Из-за него.

      – Я сегодня переночую у вас, – сказала Кайра, обнимая мать за плечи. – Поговорю с Молли, а потом вернусь к тебе.

      Кайра в последний раз глянула на экран, вспоминая, как семилетняя Эмма валялась на ковре и смотрела мультики.

      Мать печально кивнула. Кайра отвернулась; он увидела щербинку в двери, куда Эмма в четырнадцать лет швырнула кружкой, когда они ссорились из-за свитера.

      В двадцать один год Эмма умерла.

      Ее маленькая сестренка, на семь лет младше нее. Сейчас ей было бы тридцать пять. Кайра так и видела их отца, сидящего в кресле: как он, потрясенный, отложил газету и уставился на Эмму. Только что она объявила ему, что беременна, – его лицо побледнело от страха перед тем, какое будущее ждет дочь.

      Такого он и представить себе не мог.

      Кайру охватило чувство вины, которую она все эти годы носила в себе.

      Знай Кайра то, что знает сейчас, она никогда бы не бросила тех последних слов, которые сказала сестре, когда та выходила из кафе. Она бы извинилась, сказала, что была неправа, что не это имела в виду. Вцепилась бы сестре в рукав, позволила бы маленькой Молли заказать еще пирожное – любое, какое хочешь, дорогая, – лишь бы они остались.

      Идя через холл и поднимаясь по лестнице, Кайра смотрела на семейные фотографии: мама с отцом – молодожены, потом молодые родители, потом взрослые, с ней и Эммой, Кайра в мантии выпускницы, потом Молли – как она превращалась из розовощекого младенца в прекрасную юную девушку.

      Она постучала, но ответа не последовало, и Кайра потихоньку приоткрыла дверь. Молли лежала на кровати, отвернувшись от нее и закутавшись в одеяло.

      Когда-то Кайра делила эту спальню с Эммой, и, хотя мать все здесь переделала, оклеив комнату пастельными обоями и поставив белую мебель и двуспальную кровать, призраки никуда не делись, как и знакомый запах. Кайре так и виделись две их кровати, полуночные беседы, выговоры отца за болтовню и хихиканье в темноте.

      Она присела на край постели и осторожно погладила племянницу по спине.

      – Молли, милая, я должна сказать…

      – Я знаю. Видела в новостях, –