Монмартрская сирота. Луи Буссенар

вечера и не менее пьяные, чем он, закричали ему вслед:

      – Э, как?.. Уже?.. А «тарантуловая» настойка?.. Выпей свою часть…

      – Нет… нет… я спешу, – отказался Бен.

      – Ладно, мы проводим тебя до дому.

      – Как хотите.

      Разбойники двинулись в путь, горланя песни, паля из револьверов и продолжая свою попойку в кабаках, которыми была буквально усеяна их дорога.

      Во время этой лотереи, длившейся часа два, Элиза, запертая в хижине бандита, мало-помалу пришла в себя. Она стала вспоминать все, что случилось с ней после того, как она, измученная всякими злоключениями, пришла просить защиты у людей своей расы от бесчеловечных преследователей.

      Разве эти люди чем-нибудь отличались от тех бандитов? Увы, они нисколько не уступали в свирепости и зверстве чудовищам, которые отняли у нее родителей и изуродовали бедного Жо, ее кроткого и преданного друга.

      Что стало с отцом и матерью? Что теперь с бедным Жо? Какая участь, хуже всяких несчастий, даже хуже смерти, ждет ее?

      К ней возвратилась ясность мысли, и она с трепетом стала думать об ужасающей действительности.

      Вынужденный отдых в логове негодяя, который с минуты на минуту должен был вернуться, придал ей немного бодрости. Девушка соскочила с постели и бросилась к двери, запертой только на задвижку. Она машинально открыла ее и хотела бежать из этого ада куда глаза глядят.

      В это время к хижине подошла безобразная ватага.

      Пьяные негодяи узнали беглянку и с криками окружили ее.

      – Теперь ты моя! Я тебя выиграл! – обратился к ней Бен, схватив ее за руку.

      Страх и отвращение удесятерили ее силы: Элиза выдернула руку, оставив в руках негодяя кусок сукна, и, как безумная, бросилась бежать.

      Бен, спотыкаясь и пошатываясь, гнался за ней и, будучи не в состоянии догнать ее, бешено орал:

      – Да зажарят меня в аду!.. Не уйдешь…

      Она ловко увертывалась от него, а он все больше и больше свирепел, раздраженный неудачей и насмешками товарищей. Наконец он встал, тяжело дыша, вытащил револьвер и прицелился в девушку, которая остановилась перевести дух.

      «Он убьет меня, – подумала она. – Пусть, тем лучше».

      У бандита, однако, было другое намерение.

      – Она бежит недурно, – загремел он. – Надо перебить ей одну ногу… Ногой меньше… Не все ли равно? Не так ли, друзья?

      – Стой! – прервал его вдруг один из золотоискателей, вытаскивая револьвер. – Ты не должен ее калечить.

      – Мое дело. Что хочу, то и делаю, – возразил Бен.

      – А я этого не позволю. Убери револьвер, или я тебя пристрелю.

      Бен пожал плечами, презрительно плюнул и выстрелил в девушку, но промахнулся, так как руки его дрожали от ярости.

      В ответ грянул другой выстрел, и пуля угодила Бену в живот, туда, где видна подреберная впадина, – это излюбленное место американских стрелков.

      Бен зарычал, как смертельно раненный зверь.

      – Мерзавец!.. Ты убил меня…

      – Я предупреждал