Остров Сахалин и экспедиция 1852 года. Николай Буссе

строения селения, очень не велик. Когда мы подошли к крыльцу, к нам вышла на встречу г-жа Невельская, молоденькая, хорошенькая и приветливая женщина. Мы прошли через кухню в маленькую комнатку, в которой накрыто было два прибора. Усевшись у стола, я, наконец, мог порядочно рассмотреть человека, с которым обстоятельства познакомили меня очень коротко вскоре после первого свидания. Г. Невельской имеет не совсем красивую наружность, маленький рост, худощавое, морщинистое лицо, покрытое рябинками, большая лысина с всклокоченными вокруг с проседью волосами и небольшие серые глаза, которые он беспрестанно прищуривает, дают ему пожилой и дряхлый вид. Но широкий лоб и живость глаз выказывают в нем энергию и горячность характера. расспросив меня о припасах, привезенных из Камчатки с дессантом и оставшись совершенно довольным количеством их, он горячо выразил свою досаду, что товары, назначенные для сахалинской экспедиции, оставлены были в Аяне компанейскою конторою для расценки. По его мнению, нельзя было начинать экспедицию без товаров, и потому он решил ожидать их присылки из Аяна, рассчитывая, что какое-нибудь судно – «Иртыш» или «Константин», привезет их. Решившись на это, он приказал оставить на «Николае» дессант с грузом, с тем, что когда привезут товары, то наложить их на «Николая» и на нем идти на Сахалин[1]. Вскоре приехали с судна Бачманов, командир судна Клинкофстрем, М. Бачманов и жена священника Веньяминова. Все они были приняты очень радушно. Бедный капитан «Николая» Клинкофстрем с горестью выслушал неприятное для него назначение участвовать в экспедиции. Он рассчитывал идти на зимовку в Ситху, с тем, чтобы оттуда уехать к своему семейству в Либаву – свою родину, желая оставить совершенно службу в компании.

      Время до чаю прошло в горячих рассказах Невельского про действия амурской экспедиции. В самом деле, действия эти замечательны по деятельности, трудности и смелости. Я был поражен, что Невельской мог решиться, не имея ни полномочия, ни средств (весь отряд его состоит из 70 чел.) предпринимать подобные дела. Он занял, ни более ни менее, как пространство земли протяжением на юг от 53 до 48° гр. с. ш., т.-е. 500 верст земли, считавшейся принадлежностью Китая. Открытие Л. Бошняком прекрасной гавани в Татарском проливе на азиатском берегу, между 48 и 49 градусами, по-видимому было причиною горячности, с которою Невельской стал занимать все пространство к северу от неё, долженствующее принадлежать России, для того, чтобы владеть гаванью. Занятие это состоит в том, что разбросали в нескольких пунктах по 5 и 10 человек с запасом продовольствия и товаров, и выкинули флаги на этих пунктах. По словам Невельского, самый трактат, заключенный между Россией и Китаем, оправдывает это занятие. Он говорит, что в трактате определены границы с Китаем следующим образом: от соединения р. Шилки и Аргуни по горному хребту вплоть до Охотского моря, так что

1

Тут же Невельской объявил мне, что он поручает мне управление сахалинскою экспедициею, и что, поэтому, я останусь зимовать на Сахалине. На объяснение мое, что по предписанию губернатора я должен возвратиться в Иркутск, он объявил мне, что он не может никому более поручить этого дела и что если не назначат меня, то не может отвечать за успех исполнения высочайшей воли, о чем и рапортует губернатору. Я, конечно, должен был подчиниться такому объявлению и с охотою принял на себя управление экспедициею.