Милые обманщицы. Невероятные. Сара Шепард

помахала ему. – Волнуешься перед завтрашним днем?

      Парень глянул на них. Он был красив, как Эли, только по-мужски – светлые волосы теплого оттенка, потрясающе выразительные голубые глаза. Джейсон фыркнул и, не сказав ни слова, снова уткнулся взглядом в телеэкран.

      – Ла-а-а-дно, – в унисон протянули девушки.

      Вообще-то, Джейсон отличался веселым нравом – это он придумал игру «чур не я», в которую играл со своими друзьями. Подруги переняли эту забаву, но переделали ее на свой лад: в основном высмеивали девчонок-зануд в их присутствии. Но Джейсон, бывало, впадал и в уныние. В таких случаях Эли говорила, что ее брат «включил Эллиотта Смита»[2], всегда мрачного музыканта, творчество которого нравилось Джейсону. Только сейчас у Джейсона не было причин хандрить: завтра в это время он будет сидеть в самолете, направляясь в Коста-Рику, где на все лето подрядился водить туристов в походы на байдарках. О-хо-хо.

      – Подумаешь.

      Ария пожала плечами, и подруги взбежали по лестнице вверх к комнате Эли. Поднявшись, они обнаружили, что дверь закрыта. Спенсер нахмурилась. Эмили склонила голову набок.

      Из комнаты донесся смех Эли. Ханна осторожно открыла дверь. Эли сидела к ним спиной – волосы собраны в высокий хвостик, бретельки шелкового топа завязаны на шее в идеальный бантик. На коленях у нее лежала раскрытая тетрадь, в которую она смотрела, как зачарованная, ничего не видя и не слыша вокруг.

      Спенсер кашлянула. Вздрогнув, Эли резко повернулась.

      – Привет, девчонки! – воскликнула она. – Что стряслось?

      – Ничего особенного. – Ханна показала на тетрадь, лежавшую на коленях Эли. – Что у тебя там?

      Эли быстро захлопнула тетрадь.

      – Да так. Ерунда.

      Девушки услышали шаги. Миссис ДиЛаурентис, протиснувшись мимо них, плавной походкой вошла в комнату дочери.

      – Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – сказала она дочери. Голос звучал резко и жестко.

      – Ну, мам… – протестующе протянула Эли.

      – Сейчас же.

      Подруги переглянулись. Суровый тон миссис ДиЛаурентис сулил неприятности. Они не часто его слышали.

      Мать Эли повернулась к ним.

      – Девочки, подождите на террасе, пожалуйста.

      – Всего секунду, – быстро проговорила Эли, виновато улыбнувшись подругам. – Я сейчас.

      Ханна медлила в замешательстве. Спенсер, прищурившись, пыталась рассмотреть тетрадь в руках Эли. Миссис ДиЛаурентис вскинула брови.

      – Девочки, на выход. Живо.

      Подруги, все четверо, сдавленно сглотнув, высыпали на лестницу и гуськом спустились вниз. Выйдя на террасу, опоясывавшую дом Эли, они устроились на своих обычных местах за огромным квадратным столом: Спенсер – в торце; Ария, Эмили и Ханна – по бокам. Эли сядет во главе стола, рядом с каменной купальней для птиц, которую установил ее отец. С минуту девочки наблюдали за парочкой кардиналов, резвящихся в чистой холодной воде. Когда к ним

2

Smith, Elliott (1969–2003) – американский композитор, автор и исполнитель собственных песен. На протяжении нескольких лет страдал хронической депрессией, алкоголизмом и наркозависимостью. Эти темы часто находили отражение в его лирике.