Моя Джульетта. Яна Дворецкая

ага!

      Лада откинулась на сиденье, прикрыла глаза. Васёк уже спал. Может, и она покемарит часок.

      – Из-за ребёнка готова всех с головой сожрать, – нагибаясь к тёщиному уху, тихо посмеялся Валя.

      – Ты-то хоть умеешь родителей ценить, в отличие от некоторых, – похвалила тёща. – Что-то я недоглядела в своё время…

      Лада слышала их разговор, но ничего говорить не стала. Её этот альянс не напрягал, и даже, будем честны, вполне устраивал. У неё-то ведь тоже была своя коалиция – с сыном.

      ***

      Дорога почти пустая. Вид из окна – как на открытке: голубое небо, спокойное солнце и неподвижные ели с соснами вдоль дороги. Валя наслаждался редким выходным днём. Или всё же не совсем выходным: рабочее время он таймшифтнул. Решил, что ночью доработает, когда прибудут на место.

      Лада спала: Валя решил приоткрыть окно, подышать. Тёща тоже заснула: можно поднажать. Ради сына, конечно же: быстрее доедем – меньше устанет. А то ведь проснётся, закричит чайкой, а за ним и Лада…

      «До ста бы дожать. Никто и не заметит».

      Валя прижал правую ногу к педали, и его новенькая, блестящая «Хёндэ» начала разгоняться. Валя пошёл дальше: опасливо переключил детский плейлист на «Наше Радио», и теперь запело:

      «С головы сорвал ветер мой колпак. Я хотел любви, но вышло всё не так».

      На деление громче.

      Валя опасливо посмотрел на тёщу: голова набок, болтается, как помидор на ветке, язык чуть выглядывает из-под усатой губины.

      «Нет, эта не проснётся».

      Посмотрел назад: Васёк дрыхнет вовсю, так ещё долго продрыхнет. Ладка десятый сон видит, иначе бы уже сделала замечание.

      Он набрал в лёгкие побольше воздуха и стал пробираться в левый ряд. Валя приспустил окно ещё ниже, свежий воздух сильнее ворвался в их сон-час.

      Алла Павловна вскрикнула во сне, что продует-де ребёнка, надо бы прикрыть, но Валя уже хотел не слышать ничего, кроме шума дороги. Дорога влекла его вперёд и куда-то вверх…

      Он видел себя водителем трака. Это его могучий тягач прёт по американским хайвеям среди одичалых прерий, иссушенных солнцем, на стекле беспечно болтается пахучка с красоткой в шортиках с огромными сиськами, у сисек тех малиновые соски, стоят, как надувные, блестят как леденцы.

      Тормозит у заправки…

      – Залезай на заднее, крошка! Покувыркаемся, а потом я тебя ссажу.

      Где попало ссажу. Мне вообще пофиг. Кончу на твой губашлёпистый фейс. С тобой только так. И тебе это нравится. Верно же? Когда ты свалишь, натягивая на ходу майку и шортики, я вопьюсь в огромный мясистый бургер. Двойная, нет, тройная котлета, сыр и соуса побольше.

      ***

      В санатории питание трёхразовое, но есть и ресторан для особых случаев. Хороший ресторан, диетический. Лада читала в отзывах, что туда даже из Москвы приезжают поужинать.

      Она пойдёт туда в красном платье. Спит и видит, как летит к их столику. Всюду свечи, на женщинах поблёскивают дорогие украшения, мужчины галантные, смотрят на спутниц восхищённо, вожделенно. Так, как Валя будет смотреть на неё.

      Но