Многоточия…. Ольга Попова

линиями струились ледяные ручьи и бежали прозрачные реки. И всё же, там не было толп туристов… Ей снова сделалось грустно за собственную страну.

      Он читал её мысли.

      – У вас, в России, такая красота. А устроить так не можете, чтобы люди хотели её увидеть.

      – Может, это и к лучшему, – подумалось Вере. Зато это наша земля. Только наша…

      Они приехали на ферму. В отдаленной горной местности. Но даже здесь был wi-fi, приличный, чистый туалет, электричество и водопровод. Ровная, гладкая, идеальная дорога.

      Какие-то люди седлали лошадей. К ним подошел невысокий, молодой ещё мужчина, и приятельски похлопал Ника по плечу. Протянул Вере руку.

      – Бен.

      – Вера.

      – Ок. Are you sure? You can ride?

      – Yes.

      Вера наивно полагала, что они с Ником немного прокатятся небыстрой рысью в окрестностях и вернутся на ферму. Ник общался с Беном, и большей части того, о чём они говорили, Вера не понимала. Она отправилась общаться с лошадьми. Здесь не существовало языковых барьеров.

      Вскоре подошли ещё несколько человек. Вере показали приготовленную для неё лошадь. Выдали шлем. Девушка пыталась отказаться, но без него ехать не разрешалось.

      Группа из десяти всадников выстроились в цепочку. Бен скакал первым. Ник ехал за Верой. Сначала они мирно топали по узкой тропинке, которая шла ровно, а затем круто спускалась вниз. Девушка помнила, что в таком случае нужно отклоняться назад. Его взгляд обжигал ей спину.

      Потом Бен крикнул что-то типа «Хей», и лошади, как по команде, а вернее, точно по команде, потрусили рысью. Вера крепче сжала ноги, представив, что между коленями и крупом лошади зажаты золотые монеты. Давно забытые ощущения всколыхнули память. И сердце. Постоянный ветер – неизменный спутник отдыха на Тенерифе – спутывал мысли. Обострял чувства. Обтёсывал ощущения.

      Камешки из-под копыт то и дело летели вниз, к подножию скалистых утёсов. В пропасть. Справа от тропинки уходила вниз отвесная поверхность скалы.

      «Хоп!» – и неожиданно лошадь перешла на галоп. Одной рукой удерживая поводья, Вера вцепилась в гриву, пытаясь в единое целое слиться с телом лошади. Ноги болели. Камни с грохотом сыпались вниз. Ветер свистел в ушах. Стальной корпус фотоаппарата больно ударялся о грудь.

      – Are you OK? – спросил Бен.

      Вера улыбнулась как можно беззаботнее. За её спиной раскрывались невидимые крылья, а сердце захлёбывалась свободой и восторгом!

      – ОК!

      Она неслась вслед за другими. Лошадь знала эту тропу. Ей не о чем волноваться. Океан плескался у подножия гор, разбиваясь в мелкие, сверкающие и резвящиеся на ветру капли. Шум волн был слышен даже здесь.

      – Обернись на секунду! – кричал ей сзади Ник.

      Вера обернулась. Он моментально щёлкнул её. Американец так непринуждённо и просто сидел в седле, что она невольно восхитилась им. Он был хорош не только в образе римского императора. Где-то раздался выстрел. Лошадь под ней резко дернулась в сторону. Пришлось покрепче вцепиться в гриву…

      Ветер бил в лицо. Казалось, он хотел ей что-то сказать – напомнить что-то