Егерь императрицы. Русский маятник. Андрей Булычев

кивнув, он запрыгнул в седло и в сопровождении свиты поехал по улице.

      – Не понял, мы что это, в его представлении словно битые бродяги должны прорысить по улицам к пристани?! – возмущённо воскликнул Милорадович.

      – За бал и миску каши воинскую честь променять?! – вторил ему Гусев.

      – Тихо, не кричите, – остановил друзей Алексей. – Лучше подумайте, как привести полк в порядок перед Кёнигсбергом. У нас вроде как тут, в Бартенштайне, днёвка была запланирована, и дальше два дня пути. В таком вот виде, как сейчас, нам действительно правильнее «тихой сапой» и окольными путями по окраине Кёнигсберга пройти, чтоб не позориться.

      Вопреки имеющимся до этого планам на тракт полк выступил ранним утром следующего дня. Погода около близкого уже моря была скверная, то шёл вперемешку с ледяной крупой дождь, то сыпал снежок, и егеря в своих мокрых, грязных шинелях шли нахохлившись. Не было слышно шуток и смеха, как в первую неделю пути, все уже изрядно устали и шли молча, да и неожиданно отменённая днёвка вызывала раздражение.

      – И гонють, и гонють, – проворчал Южаков. – Прямо как в августе, когда из столицы в Польшу бежали. Но там-то мы своим на помощь спешили, оно понятно, а сейчас-то чего?

      – Видать, домой, в столицу, господа торопятся, – буркнул шедший рядом Лыков. – К мадамам и мамзелям своим да к пирам в трактирах. Деньги-то, небось, хорошие после похода получат.

      – А я бы тоже в столице сейчас рад оказаться, – вздохнув, заявил Лошкарёв. – Надоело уже, братцы, под открытым небом и в снегу спать. Там уж и казармы успели обжить, какое-никакое, а всё уже своё.

      – Шире шаг, поспешим, братцы, прибавили ход! – донёсся крик ротного командира. – А то скоро первый батальон с обозом от нас оторвутся. К месту ночёвки придёте, а там уже и вашей каши в котлах кухонь нет.

      – Да там каши-то захочешь – не наешься, – приглушённо, чтобы слышали только товарищи, проговорил Лыков. – Да и готовят спустя рукава: то крупа не проварена, то недосол, а то и вообще пригорит.

      – Устали повара, вымотались, – заметил капрал Горшков. – Мы ещё спим, а они уже вперёд на тракт выкатываются.

      – Вот и едут потом по нему, дрыхнут, – фыркнул Южаков. – За варевом вовсе не смотрят. А чего, я сам слышал. Главное, говорят, всё засыпать в котлы как надо и ещё воду залить. Печь затопил, дров побольше подкинул в топку, а уж потом оно на ходу всё само сварится.

      Через пару часов марша колонну догнал прусский сопровождающий.

      – Господин бригадир, вы должны стоять на отдых в Бартенштайн! – не сходя с лошади, возмущённо прокричал он. – Вы же сами так решить, чтобы дать отдых свой зольдат?

      – Погода плохая, барон! – Алексей кивнул на затянутое тучами небо. – Вдруг опять оттепель ударит, и скорость марша упадёт. Не хотелось бы опаздывать и сроки прибытия срывать. Мы лучше уж поспешим.

      – Впереди до самый Кёнигсберг нет хороший