Священная книга атлантов. Наталья Александрова

мускулистый мужчина, длинные волосы его были стянуты повязкой, а в спине торчала стрела. Было полное ощущение, что человек этот мертв. Того, кто пустил стрелу, на гравюре не было, зато чуть в стороне жались испуганно те самые скелеты, которые на предыдущей гравюре ходили по кругу, скованные одной цепью. Кстати, той, предыдущей гравюры, Мария в книге не нашла, хотя перелистала ее. У нее уже не было сил удивляться по этому поводу.

      Надежду разбудил звонок.

      Ей приснилось, что она девочка, ходит в школу и опаздывает на занятия. Вот она, запыхавшись, вбегает в школьный вестибюль, и тут грянул звонок, извещающий о начале первого урока. А прямо перед ней, подбоченившись, стоит гроза школьников, завуч Елена Борисовна, по прозвищу Елена Беспристрастная.

      – Опаздываешь, Любимова? – строго поджала губы Елена Борисовна.

      Надежда вскрикнула…

      И проснулась.

      И с радостью осознала, что уже очень давно не ходит в школу, а несколько последних лет не ходит и на работу, так что может по утрам спокойно спать.

      Но звонок не умолкал, и Надежда сообразила, что звонит ее мобильный телефон. Она подумала, что звонит муж, а если он трезвонит так рано, значит, случилось что-то серьезное. Мало ли что может случиться в командировке. Заболел, документы потерял… Встревожившись, Надежда схватила с тумбочки телефон.

      Но, взглянув на экран, она увидела, что звонит ее мать. Мама Надежды, Татьяна Васильевна, несмотря на преклонный возраст, была женщиной энергичной и просыпалась очень рано. Поэтому Надежда успокоилась и поднесла трубку к уху.

      – Мама, ты знаешь, – проворчала она недовольно, – который сейчас час?

      – Восьмой, – ответила мать, не задумываясь. – А что?

      – Я вообще-то еще спала.

      – И очень плохо! Знаешь такую поговорку: рано ложиться и рано вставать – горя и хвори не будете знать!

      – Меня уже поздно перевоспитывать! – буркнула Надежда, спросонья она была не в настроении.

      – Работать над собой никогда не поздно!

      – Так ты что, звонишь мне в такую рань исключительно в воспитательных целях?

      – Нет, конечно. Я хочу тебе кое о чём напомнить.

      – У меня вообще-то еще нет склероза.

      – Правда? А ты не забыла про Люсю?

      – Про какую еще Люсю?

      – Ну вот, разумеется, забыла! Про Люсю Воронову, мою закадычную старую подругу!

      – Конечно, я помню Люсю Воронову, – соврала Надежда, лихорадочно вспоминая, что ей говорит эта фамилия.

      Получалось, что никакой Люси она в жизни не знала. Впрочем, это ничего не значит, поскольку мать Надежды была женщина очень общительная, имела массу друзей и знакомых. Как, впрочем, и сама Надежда.

      – И ты ей его отвезла? – строгим прокурорским тоном осведомилась мать.

      – Кого «его»? – оторопела Надежда.

      – Ну вот, я так и знала! Конечно, ты забыла о моей просьбе!

      – Ну, мама, объясни толком! Ты меня разбудила в такую рань, чтобы загадывать загадки? – Надежда добавила в голос строгости, с матерью иначе нельзя.

      – Ты наверняка забыла, что обещала