Святая Прокула, жена Понтия Пилата. Влад Шустов

безусловно и безмерно, оценили.

      Дамиан склонил голову.

      – Да поможет нам великое Провидение, пришло время действовать.

      Клавдия понимала жертву, которую в этот момент приносил сын Сатаны: от смерти ему было не уйти, это был лишь вопрос времени. Отец его казнит, да так, что об этом не забудут никогда, ни одно поколение. Ему нельзя было позавидовать, его ждала ужасная участь. Все склонили голову в знак уважения за воистину мужской поступок и по очереди стали походить к Дамиану, чтобы пожать руку, выражая тем самым восхищение и заранее прощаясь. Постепенно все стали расходится. Завтра предстоял трудный день, нужно было сделать встречу с мессией безукоризненной, всё должно было пройти идеально. Эта ночь ожидания показалась Клавдии бесконечной.

      ***

      А в это время в дом Понтия Пилата вошла свита того самого важного гостя. Тиберий шёл по коридорам грозной и уверенной походкой впереди своих охранников. Казалось, что от уверенного и могущественного шага содрогаются колонны и стены. Тиберий Юлий Цезарь Август, римский император, вошёл в главный зал, в его воинственной осанке угадывалось императорское происхождение, в нём чувствовалась мощь всех когда-либо живших на земле правителей, не только римских императоров. По его образу были созданы все статуи и скульптуры в Риме. Воплощённый Бог на земле. Титаны могли позавидовать его грозности, величию и всевластию.

      Тиберий остановился и поднял вверх палец правой руки, тем самым дав понять охране, что им следует разойтись по залу и перекрыть все входы и выходы. Понтий Пилат прекрасно понимал, кто стоит перед ним: нет не император, а главный архонт земли и всего ада. Пилат был особой, приближённой к тайному обществу вольных каменщиков, в которое входил десяток людей из города. Они знали о высшем архонте земли, о его воплощении в теле императора. Прокуратор Иудеи подошёл поближе к гостю и поклонился.

      – Приветствую вас, владыка, добро пожаловать в мой дом. Проходите, присаживайтесь.

      Пилат почтительно указал рукой на кресло, напоминавшее трон, предназначенное для особых гостей. Тиберий недолго думая удобно устроился в нём , развалившись нагло, как у себя дома, после чего жестом руки подозвал Пилата.

      – Подойти поближе, Понтий.

      Тот подошёл к креслу и остановился.

      – Пришло твоё время. Ты много чего сделал для нас, но теперь должен доказать свою окончательную преданность нам.

      Император взял пустой кубок со стола и поднял вверх, а другой рукой подозвал прислугу, требуя, чтобы ему налили вина. Слуги тут же подскочили и начали наполнять кубок.

      – Что от меня требуется, владыка?

      Тиберий его не слышал, он смотрел на кубок, а после паузы спросил:

      – Ты видишь это вино, Понтий?

      – Да, конечно. Оно из лучших сортов моего винограда, из лучших моих подвалов.

      Император медленно приблизил кубок к губам, сделал глоток, дегустируя, и поднял кубок вверх.

      – Это лучший яд для людей, который я когда-либо изобретал.