Вы ещё живы, Такаяма-сан?!. Дмитрий Дубов

схватил не ожидавшего от меня такой прыти японца за грудки и, потянув на себя, опрокинул на пол прихожей. После чего локтем захлопнул дверь.

      – Ты это о чём?! – прохрипел я, склонившись к самому его лицу, одновременно припечатав к полу. – Почему я не должен быть жив?

      Мой нежданный посетитель сглотнул и, судя по мечущимся зрачкам, придумывал, что на это ответить.

      – Ну… э… – начал он тянуть время, но я снова сгрёб его за грудки, ухватившись за лёгкую рубашку, и основательно встряхнул. – Не бейте меня! – и с этими словами он попытался принять позу чемоданчика.

      – Говори! – гаркнул я, даже не почувствовав, что моя рука сжалась в кулак. – И бить мне тебя незачем, я просто арестую тебя!

      Почему-то так получилось само: с красивыми девушками и начальством я разговаривал на «вы», а с неизвестным типом, ляпнувшим ерунду, на «ты».

      – Мне нельзя в тюрьму! – выдал он и как-то совсем комично затряс головой так, что у меня аж глаза расширились. – Это всё ваша девушка! Она сказала, что после всего случившегося вам не жить! Вот я и пришёл проверить, вы уже мертвы, или ещё нет. Оказалось, что ещё живы! Вот я и удивился! Отпустите меня, пожалуйста, я ни в чём не виноват!

      Я ему почти поверил. Даже отпустил рубашку на груди и чуть-чуть привстал. И в самый последний момент решил попробовать проследить за его мыслями.

      «Только бы он поверил! – думал в этот момент посетитель. – Можно всё свалить на его подругу, и тогда я смогу свалить отсюда, и тогда больше никогда…»

      – Ты лжёшь, – прервал я его мыслительный процесс и, распрямившись, дотянулся до полки, на которой лежали наручники; и не представляю, что они тут делали. – Говори правду, или я тебя прямо сейчас в участок отведу. И попрошу выбить для тебя камеру с самыми неприятными соседями.

      Мне показалось, что память Даичи просто расхохоталась надо мной после таких слов. Дело в том, что в Японии такое не только не практиковалось, но и найти в нашем участке неприятных задержанных типов было очень проблематично. Всё-таки функция полиции в Японии больше заключается в помощи, а не в преследовании, как в Российской империи.

      Но то ли мой посетитель этого досконально не знал, то ли испугался моего напора, потому что так общаться с людьми тут не было принято. Даже нарушителей скручивали в специально подготовленные мешки, отчасти похожие на спальные.

      Молодой японец с фиолетовым оттенком прядей весь сжался и, казалось, хотел провалиться сквозь пол куда-нибудь подальше от меня.

      – Я правду говорю, вчера видел вашу Фумико-сан, и она сказала, что у вас в жизни произошло что-то очень нехорошее, и вы вряд ли это переживёте, – он был настолько искренен, что я снова решил пошарить у него в мозгах, благо, этот тип был для меня словно открытая книга.

      «Конечно, он не поверит, что его бывшая причастна к покушению! – лихорадочно думал лежащий на полу. – А как мне доказать, что я ни при чём? И зачем я попёрся сюда? Можно было и потом всё узнать! Эх, любопытство моё!..»

      В своих мыслях он почти плакал, и это вызвало неприятное