Эроменос. Лариса Логинова

разве не говорил? – Рес запустил руку в волосы юноши, чтобы лично оценить шелковистость светлых прядей. – С отцом Кассандра – Эвмелом, мы знакомы добрых двадцать лет. Когда-то он тоже входил в Совет, но… боги сочли, что были достаточно милостивы к нему, подарив такого сына, и лишили жены, потом – не очень заладилось хозяйство, так ведь, Кассандр?

      – Да, господин, – глядя в глаза воспитателя, негромко ответил тот.

      – Учитель, – мягко поправил Рес, отступая на шаг, но продолжая любоваться юношей, – именно так следует тебе звать меня, запомнил?

      – Да… учитель, – послушно повторил Кассандр, вспоминая отцовские наставления о том, как ему следует вести себя в доме покровителя, и что будет, если тот останется недоволен воспитанником.

      – Тебе не стоит бояться меня, – добавил Рес, – разве боялся ты своего отца?

      – Нет, – ответил Кассандр, продолжая ощущать, на себе внимательные взгляды.

      – Теперь я буду заботиться о тебе так, как делал это он. Я научу тебя всему, что положено знать гражданину, познакомлю с людьми, которые помогут тебе занять достойное место в обществе. Ты должен во всем доверять мне, Кассандр. Я дал слово твоему отцу, что сделаю для тебя всё возможное, и сдержу его. А начать стоит с… омовения, – мужчина снова улыбнулся и перевел взгляд на раба: – Идей, проводи моего гостя в купальню, потом покажешь Кассандру его комнату.

      – Да, господин, – склонил голову мальчишка и поманил юношу за собой. Уже уходя, они услышали, как Рес сказал, обращаясь к своему собеседнику: – Мелон, пришли ко мне Алкиноя, пусть принимается за работу.

      – О, думаю, в этот раз он не заставит тебя ждать так долго! – послышалось в ответ, и Кассандр спросил у мальчишки, когда они покинули сад и направились вглубь дома:

      – А кто такой Алкиной?

      – Скульптор, – охотно пояснил тот, – видел, сколько тут статуй? Ну, так почти все Алкиной и сделал. А эти вот, – показал на изваяния эфебов, – были учениками господина, как и ты, понял?

      – Ты хочешь сказать, Рес… собирается сделать мою статую? – переспросил Кассандр, для которого подобное казалось просто невероятным.

      – Да, – раб широко улыбнулся, – и она будет красивой, потому что ты и правда похож на него, – тут Идей указал на стену, мозаика на которой изображала пир на Олимпе, и Ганимед – светловолосый и синеглазый, как и сам Кассандр, наполнял чашу Зевса вином.

      – Наверное, – пожал плечами юноша, шагая следом за мальчиком и уже не задавая вопросов.

      Молчал он и тогда, когда Идей отворил дверь в купальню, а несколько взрослых рабов быстро наполнили бадью водой, повинуясь приказу хозяина, переданному мальчиком. Потом они выскользнули за дверь, а Кассандр сбросил на пол хитон и забрался в воду. Прикосновение её – прохладной и чистой – к запыленной коже было настолько приятным, что он невольно улыбнулся и удовлетворенно вздохнул, откидываясь на бортик, но в это время Идей поднял с пола его одежду