Я люблю тебя. Уходи. Мария Фирсова

Ну какая разница – идти в отель «Искушение» или отель «Киви»? Ну без разницы ведь. Главное, что вместе.

      Сегодня случилось важное событие. Даша призналась. Сказала, что ходит в церковь немного чаще, чем другие люди. Почти каждый день. Ещё про мантры рассказала. Максим посмеялся над таким всеверием. А вот откуда у Даши небольшой шрам на шее с левой стороны, говорить отказалась. Максим и не настаивал. Вообще ни на чём не настаивает.

      Дашины показная независимость и артикулируемое нежелание серьёзных отношений тоже принесли плоды. Максиму, видимо, было интересно убедить её поменять мнение.

      – Будет смешно, если в итоге мы будем с тобой парой, – улыбнулся Максим.

      Даша помялась, собрала волю в кулак, попыталась скрыть ликование и спокойно ответила:

      – Не думаю, что это возможно, – а про себя подумала: «Ага, вот ты и попался!».

      К Дашиной досаде, утро наступило опять слишком быстро. Ей опять нужно уйти. Она железно запомнила, что ни при каких обстоятельствах нельзя тревожить сон Максима. Замки на куртке и сапогах застёгивала на улице. Пока шла домой, размышляла, как интересно складывается жизнь. Она смертельно больна, смертельно влюблена, а к вечеру будет и смертельно счастлива. Даша готовилась к роскошной трате. Она решила потратить 15 тысяч рублей на билет на «Снежное шоу Славы Полунина». Даша решила не скупиться и сидеть в первом ряду. «Такая у меня нервная работа, такая я одинокая в дни, когда нет Максима (а нет его почти всегда), так почему же не побаловать себя?»

      Но радость от покупки была недолгой. Дашу больше занимало другое, точнее, угнетало: она хотела видеться с Максимом гораздо чаще, чем он с ней.

      «Личность его гораздо более сложная, чем моя. Он необычный. Я прямо чувствую, что ему всё быстро надоедает: нужно надевать интересную одежду, украшения, рассказывать интересные истории. Он мне чем-то напоминает ребёнка. Перестанешь развлекать – тут же отвлечётся и забудет. Вот лучше бы у меня мама была такая, а то она отвлечься и забыть про опухоль мою не может, а ведь в мире есть вещи куда более интересные».

* * *

      – Мам, у меня точно ничего не болит! Я не пойду в больницу. Мы договаривались ведь: я делаю операцию, и мы больше к этому вопросу не возвращаемся. Так в чём вопрос-то тогда? Операцию я сделала!

      – Ну проверяться надо, Даша! Это не шутки!

      Тут в разговор вступал папа Даши с призывами успокоиться или попрощаться. Телефонные разговоры всегда проходили с участием трёх сторон: Даша, мама и папа, который вовремя говорил им «брейк».

      Даша считала, что семья научила её всему хорошему, а всё плохое – её личная разработка. В семье Гурьевых было никем не сформулированное правило, которое заключалось в абсолютном принятии человека. Поэтому Даша и её мама кричали друг на друга, ссорились по телефону, но в конце всегда «Спокойной ночи, Даша. Завтра созвонимся».

      Дашины родители вместе 30 лет. Папа был всегда снисходителен к маме: она могла кричать на него, шутить над ним и ехидничать, но папа