Осень. Игорь Заманский

сложенный из красок мир.

      Разнообразна рука палитры.

      И каждый пишет свою судьбу:

      Иконописец – Мать Одигитрию,

      А баталист всегда войну.

      Есть портретисты и пейзажисты.

      Один мой друг – анималист.

      Но есть еще и маринисты.

      Я не рисую, но маринист.

      Как безграничны воды просторы!

      Непредсказуем их мощный вздор,

      Когда летят морские горы

      На парусник, что мал, но горд.

      Смотрю на парус в волнах марины,

      С ним опускаюсь иль ввысь стремлюсь,

      Люблю морские вдали долины

      И утонуть в них я не боюсь.

      «А у нас опять по небу тучи…»

      А у нас опять по небу тучи

      И дожди который день подряд.

      Видно, лета не видать уж лучше,

      Скоро осень выдаст свой наряд.

      Прокурлычат журавли про запад,

      Прошуршит о чём-то жёлтый лист,

      И забыв о том, что летом было надо,

      Встретим снег и стужи зимний свист.

      Я подброшу в печь сухих дровишек,

      Чтобы жар от них по всей избе,

      Будет запах от еловых шишек,

      Будет ласковое что-то сниться мне.

      «Пришла, ничем не увлекая…»

      Пришла, ничем не увлекая:

      Холодный вид и безразличный взгляд,

      Ничьим кивкам не потакая,

      Всем обозначив общий ряд.

      Высокомерная гордыня

      (А говорили: прискромна!),

      Такая тихо душу вынет,

      Не за полушку, задарма.

      Я сразу боком к ней, спиною,

      Меня так просто не возьмёшь,

      Не изойду, мол, я слюною,

      Меня к рукам не приберёшь!

      И вот который год за нею,

      Теряя голову бегу.

      Остановиться я не смею,

      При голосе её немею,

      Ведь я её, увы, люблю…

      Юрмала

      Москва, такси, аэропорт.

      Взлетает шумно самолёт.

      Попытка робкая уснуть,

      чтоб сократить не близкий путь.

      Над взморьем помахав крылом

      я в Юрмалу ночным котом.

      Гостиница, некрепкий сон,

      но утром взят мной нужный тон:

      умыт, побрит и принял стать.

      На станцию в «Союзпечать»

      и мимо дачи Либерте

      на корты, к морю иль к реке…

      Я вновь в прекрасной стороне,

      где запах сосен близок мне.

      И здесь друзья, а это клад,

      и ими, к счастью, я богат.

      Здесь я вдали от всех забот,

      чем вечно полон жадный рот,

      тут тишина и благодать,

      здесь ангелом я мог бы стать.

      Два дня здесь отдохну в тиши,

      как человек: броди, пиши…

      А после снова в шум и гам,

      в Москву, в Содом,

      в трам-тара-рам.

      Весна

      Выглянуло солнце,

      Зажурчал ручей,

      Посмотри в оконце,

      Выходи скорей.

      Кто ещё зевает,

      Не протрёт глаза,

      Свет не замечает,

      Жмёт на тормоза?

      Ну-ка,