Легенда о Пустошке. Алексей Доброхотов

воют.

      Взъерошил старик остатки седых волос на голове, стукнул кулаком о березовый ствол. Кто в этом виноват?

      Вот батька знал ради чего на земле жил. Мать рассказывала, вставал до зари, ложился затемно. Никто не заставлял. Работал, как вол. За всем следил, до всего докапывался. Каждый день счастливый ходил. Особенно, когда мамку встретил. Хозяйство, как на дрожжах росло. Знал мужик, для чего хлеб сеет. Было за что спину гнуть.

      И у него изначально крестьянская душа за землю болела. Насмотрелся на европейские порядки. Увидел как наши неправильно хозяйство ведут. Захотел вступиться, да осадили. Как немца под конвоем увели. Не вреди колхозному делу. Молчи в тряпку. В райкоме знают что, где и когда сажать надо, и как с такими умниками поступать следует. Хлебнул горя в лагерях. Еле жив остался.

      Эх, как бы изначально техническим способом дело на земле вести. Малым числом, да большим умением, как это у них там заведено. И почему мы не такие? И чем мы хуже?

      Вздохнул дед печально, представил себе, какой замечательной могла бы сложиться жизнь, если бы не Они… Если бы не заклеймили его вредителем, не отлучили бы от земли, не вселили страх в сердце, не превратили крестьянскую душу в продажную пролетарскую совесть. Продолжил бы дело отца. Стал бы хозяином. Имел бы хозяйство, большую семью, крепкий дом… Если бы не Они какой хорошей женой смогла бы стать Надька… Но околдовал ее Великий искуситель, запорошил девичьи мозги Мировой революцией, вынул из нее женское сердце, вложил в грудь партийную книжку и дал страшную власть над людьми. А он спасовал перед Ними, не распутал заклятье, не снял с сердца печать, уступил грубой силе, отошел в сторону, стал показушным, да ленивым. Ни к чему стало трудиться. Не за что, да и земля чужая.

      Так и разлучили их навеки, развели по разные стороны, отделили друг от дружки колючим забором, опутали нелепыми сказками о Светлом будущем, замешанном на человеческих костях. Только для кого оно строилось, не понятно. Не иначе как для мертвецов.

      Может от того и рвется к Нему, что, наконец, хочет войти в Его Светлое царство свободы? Или Он настолько крепко припек к её своему сердцу, что даже после смерти не хочет отпускать? Знать, велика сила Его. Не даром Он в Москве погребен. Целым монументом над площадью вздыбился. Не соперник ему старик. При жизни не смог отбить, не сможет и после смерти? Нашла она себе Великого утешителя, срослась с Ним душой и телом. Так стоит ли их разлучать? Надо ли мучить сердце разлукою? Не по- человечески это будет. Не по совести. Плохо они поступили. Нельзя было ее тут хоронить. Без Него, без Отрады души, вопреки последней ее воле. Зря он Эльку послушал. Пошел у баб на поводу. Хотя не сильно тогда и противился. Но зато теперь понял. Только что уже сделаешь? Поздно. В могиле лежит и крест стоит. Да и как ее было отвезти? Совершенно невозможно. Захотел бы, да не смог. Силы на это нет.

      Сидел дед Афанасий на бережку, думал тяжкую думу и не находил