По следам «невидимки». Рассказы об уголовном розыске. Исаак Бацер

бывать в складских помещениях по служебным надобностям, так сказать, люди со стороны. Надо же было тому, кто потом сделал пролом, разобраться, куда проламываться.

      – Все это, конечно, так, и я согласен, что этих трех направлений не минуешь, но это не есть три версии. Просто тут речь идет о том, чтобы таким образом получить какой-то полезный материал. А так посуди сам: человек имеет чулан и, используя его, производит ограбление магазина. Как бы сам сует голову в петлю… Нет, дорогой, думается, тут все посложнее. Знаешь, это как в строительном деле, через сито песок сеют. В зависимости от того, какая у сита сетка, проходят фракции более крупные или менее крупные. Основываясь на том, что ты сказал, мы можем пропустить через сито как раз того, кто и является преступником. Для него нужна сетка помельче.

      – Согласен, но ведь у человека, имеющего чулан, мог побывать некто икс, решивший затем использовать чулан с определенной целью. Вот тебе уже версия. Этого икса надо найти, и это нелегко, так как хозяин чулана может даже не представлять себе, кто использовал полученную у него информацию.

      – Посмотрим… Посмотрим… Что до меня, то думаю, мысль использовать чулан могла прийти в голову и человеку постороннему, незнакомому с хозяином этого сооружения. Вряд ли ты будешь отрицать, что преступление выполнено квалифицированно. Но, знаешь, мне не дает покоя одна мысль: как можно, работая по ночам (днем для этого не было никаких условий), проломить такую стену, не переполошив весь дом?

      – Да, странно, очень странно.

      – Думается, стену не проламывали, а бурили, отделяя по кусочкам кирпичи с тем, чтобы, расшатав все вокруг, затем вынимать крупные куски.

      – Но как, как?

      – В этом «как», может, и весь ключ к разгадке.

      – Что ж, пока ребята будут собирать показания продавцов, мы займемся хозяином чулана.

      – Не возражаю.

      Хозяином нехитрой кладовки под лестницей оказался Сергей Сергеевич Грызлов. Когда его разыскали, он уже знал о происшествии и в ответ на вопрос, что он думает на этот счет, только развел руками.

      – Вряд ли я могу вам чем-либо помочь. Построена эта кладовка задолго до того, как мы сюда переехали. Что касается нас, то мы давным-давно ею не пользуемся, так как имеем еще и сарай. Я лично не был в кладовке месяца четыре.

      – Положим, вы там действительно не были. А кто-либо из членов вашей семьи или знакомых?

      – Сын нашей жилички смолил как-то лодку и все, что для этого нужно, держал в кладовке.

      – Так вот откуда смола… Хорошо, а лампа чья?

      – Лампа моя. В последний раз я ее брал, когда резал свинью.

      – Что ж у вас так стекло закоптилось?

      – Что-то не припомню, чтобы оно было особенно закопченным. Но, конечно, следили за ним не очень, потому и оставили лампу в чулане.

      – Хорошо. А бывали у вас посторонние люди?

      – Заглядывали к сыну моей жены от первого брака. Но кто – не знаю. У него своя жизнь. Да он уже сейчас и не живет здесь.

      – А не встречали ли вы, уходя на работу или возвращаясь, каких-либо