Сломанные вещи. Марина Орлова

хотя плечо болит сильно, поэтому шокер с пола я подхватываю левой. Неловко поднимаюсь.

      И я понимаю, что нужно уйти – нет, убежать – прямо сейчас… И не смотреть на него, не стоит бесить мужика, способного сломать мне руку одним движением… Но если бы я умела поступать разумно, то не оказалась бы здесь.

      Делаю пару шагов в направлении коридора – и снова не могу удержаться от взгляда в его сторону. Я и сама знаю, что люблю нарываться.

      Во всяком случае, он не причинил мне вреда. Значит, я обязана предупредить его об опасности.

      – Тебе тоже лучше уйти. Сюда идут шавки.

      – Кто, – отсутствие эмоций в его голосе снова скрадывает и вопросительную интонацию.

      Странно. Если он не знает речной терминологии, значит, не местный. Тогда что он здесь делает?

      – Полицейские. Облава. То есть внеплановая проверка.

      Он не только остаётся на месте, но даже расслабленно вытягивает ногу. Ботинок – тёмный и с виду тяжёлый – попадает в область тусклого света, падающего из закрашенного окна.

      – Спасибо.

      Одно короткое слово на выдохе, но звучит оно так роскошно-возбуждающе, что вся моя кровь стекает в низ живота густой лавой и между ног разливается приятно пульсирующее тепло. Никогда не думала, что способна возбудиться от одного лишь голоса. Или это из-за адреналина? Я читала, что стресс может действовать вот так странно.

      Ладно. Нужно уходить. Интересно, это и есть тот мужчина, о котором говорил сталкер? Ботинки похожи на военные. Может, он сам из полиции или каких-то спецслужб, потому и не боится проверки? Следит здесь за кем-то? Но почему он спал прямо на полу? И, кроме того, не видно никакого оборудования. Он просто здесь один.

      Хоть я и ползу как можно медленнее, но коридор неумолимо приближается. Вот уже и дверной проём.

      Голос-в-голове заговорщицки шипит: Не уходи! Где ты ещё найдёшь мужика с таким голосом! Я хочу ещё его послушать, ну пожалуйста!

      Оглядываюсь на мужчину, переминаюсь с ноги на ногу, потираю правое запястье – оно тоже болит, хотя и слабее, чем плечо, – но в конце концов решаюсь:

      – С тобой всё в порядке?

      Он не реагирует.

      Я делаю шаг в темноту коридора, но снова оборачиваюсь на сидящего мужчину и замираю, разглядывая его и кусая губы.

      В его неторопливых словах слышна усталость:

      – Вряд ли я могу быть тебе полезен.

      Голос-в-голове бормочет с придыханием: Ох, как бы он был полезен, если бы стягивал с тебя трусы, шепча на ушко всякие пошлости. Мне прям жарко стало… Вот бы увидеть его лицо…

      Прочистив горло, отвечаю мужчине как можно спокойнее:

      – Вообще-то я думала, может, тебе нужна помощь?

      Пауза.

      – Ты – хочешь помочь – мне?

      Чёрт, с этим его ровным тоном не понять, какие эмоции стоят за этой фразой – удивление, насмешка или даже презрение? Что означает это подчёркнутое «мне»? Считает себя офигенно крутым мужиком, которому девчонка типа меня может только мешать?

      – Ну, мало ли. Ты из полиции? – я оглядываю его фигуру. С таким ростом и телосложением – вполне разумное предположение.

      – Ты