Сломанные вещи. Марина Орлова

Но что касается системы очистки, речные её не трогают. Джанки говорил, в Районе многие втихаря мечтают если не сами перебраться в Город, то хотя бы купить здесь квартиру для детей. Так что в чистом воздухе они тоже заинтересованы.

      – Если это первая, то есть и вторая?

      – На границе между Городом и Особняками. Поэтому отсюда и не уезжают. У медных нет денег, а у серебряных, в Зелёном районе, воздух нормальный, почему бы не жить. Конечно, есть отдельные сознательные граждане, вкладываются в очищение Лагена, организуют благотворительные фонды… Но в целом состояние реки мало кого волнует. Когда в Викхайме, неподалёку, начали строить морской порт, многие наши туда инвестировали. Понятно, что это выгоднее, проще сделать новое с нуля, чем исправлять старые ошибки, – а есть мнение, что состояние Лагена вообще невозможно исправить. Такие были скандалы: как не стыдно, плюёте на родной город, лучше бы сюда вложились… Между нами говоря, я понимаю злость речных. Ведь так и есть: золотые и серебряные отгородились в своих районах и думают только о прибыли. Вливают деньги в Викхайм, который перетянул у нас и торговлю, и производство. Из-за этого многие предприятия обанкротились, рабочие потеряли места. Неудивительно, что их это взбесило.

      Син вопросительно поднимает бровь, в ответ на моё недоумение говорит:

      – Речные.

      – А, да. У нас закрытое общество, приезжих мало, и я привыкла, что все в курсе. Речные – из портовых рабочих, которые жили здесь изначально, в жилрайоне двадцать восемь. В Старой Европе бедные люди переезжали туда, где есть работа, – к заводам или, вот, портам. Мигранты из разных стран. Кстати, на каком языке ты разговаривал с?..

      – Староитальянский.

      – И много старых языков ты знаешь?

      – Нет. Только основные фразы.

      Меряю робота прищуренным взглядом. Он кажется всё более идеальным буквально с каждым часом.

      – Ясно. В общем, в среде рабочих порта сложился собственный диалект, смесь… Мм, даже не знаю чего. Неграмотной речи из разных языков, наверное. Вот его и называют «речной говор». «Ховаар». Речных можно отличить по виду: они никогда не косят под золотую моду, а наоборот, предпочитают одежду простую, рабочую униформу или типа того. Ну, и шнуды. Изначально это были перчатки портовых грузчиков, а теперь – опознавательный знак тех, кто из принципа не ставит чип.

      – В Лагране было немного людей без чипа. По большей части у них также не было ни дома, ни работы.

      – Нет, у нас не так. По официальным данным две трети жителей Района не входят в программу, по факту, может, и больше. Но они вовсе не маргиналы. Работа есть, даже в Порту ещё остались заводы, плюс верфь на том берегу, а в Проме вообще нормально. Понятно, что среди речных встречаются разные, есть отморозки, но ведь так в любом обществе. А в основном, мне кажется, это обычные люди. Например, в Районе живут и медные, но их не трогают. Да, речные смотрят на них свысока, считают… вроде как слабаками, которые продались ради удобства. Людьми без «чести», то есть