Вне реальностей. Завершить бесконечность. Assenatas

вот, – подумал Костя, – сейчас исполнится давняя мечта Ника. Сэл расскажет всё и меня приговорят к наказанию на площади… б-р-р… ударов пятьдесят, не меньше… я даже догадываюсь, кто меня будет бить… хотя, сам её рассказ, станет для меня унизительным… что ж… так мне и надо…», но Сэл будто прочитала его мысли.

      «Не думаю, что стоит всё здесь и всем рассказывать… я итак уже исказила реальность мальчишек… как и они мою, – думала Сэл, – можно подумать, здесь и без меня не знают, какой Костя разгильдяй… но это пускай как и раньше, останется личным делом братьев. Косте итак достанется от Димки, так зачем же делать всё ещё хуже?».

      – Госпожа судья… – произнесла вслух Сэл, – простите, но я не вижу смысла в своём рассказе. Он только отнимет у всех уважаемых, собравшихся здесь людей время… и ничего больше! Давайте остановимся на фактах… эти факты подтверждают, что обвиняемый невиновен!

      – Браво! – восхитилась судья. – А вы случайно, не юрист?

      – Я не случайно… психолог!

      – Да… скорее всего… вы мастерски несёте истину, не задевая при этом интересы других сторон. Вы мудрая девушка!

      «Хм… – подумала Сэл… – девушка… всего-навсего, четверо детей…»

      – Может останетесь, – продолжила судья, изящно проскальзывая между мыслей волшебницы Сэл… – будете работать у нас. Вы ведь издалека прибыли? «А ты тоже, не дура, – ухмыльнулась про себя Сэл, – но я оставлю тебе завязывать глаза фемиде…» – Сэл после минутной паузы ответила.

      – Мне нужно возвращаться, хотя мне и очень лестно слышать от Вас это предложение.

      – Решите «перебраться» – работа у Вас уже есть.

      – Со своей бы разобраться, – подумала Сэл.

      Костя и не ожидал от Сэл такого: «Во истину, совершенство мудрости. Елена премудрая и прекрасная, а ещё говорят, что это две разные женщины…», он с радостью взглянул на Димку, да, он наконец-то осмелился и сделал это… но… взгляда у Димки, вообще не было, Костя-то ожидал минимум увидеть в глазах брата «молнии»… но ни злости, ни ненависти, ни радости, что его скоро освободят, избавив ото всех не обоснованных обвинений – ничего… Костя стал подозревать, что Димка не в себе, что его брат сходит с ума, только вот непонятно отчего, то ли от горя невосполнимой утраты, то ли от радости, что эта «невосполнимая утрата» обернулась счастливым возвращением блудного брата… только судья начала разговор о том, чтобы Димку освободили из-под стражи, как Димка встрял и всё испортил.

      – А можно я скажу, дайте слово подсудимому, в конце-то концов! – заорал Дима.

      «Точно, свихнулся, – подумал Костя, – ничего, мы всё исправим. Я – волшебник, как и ты, Ангел, всё наладится. Хоть бы судья не разрешила ему говорить…», но судья разрешила… и тут Димку, что называется «понесло».

      – Я хотел бы напомнить, почему я сюда попал… из-за кого…

      – Из-за меня! – закричал Костя.

      – Тишина в зале! – пыталась усмирить братьев судья.

      – А ты… – не унимался Дима… – ой,