Героини Овидия. Публий Назон Овидий

нечные ночи,

      Я не трудила бы рук над одиноким станком.

      Как изводили меня небывалых опасностей страхи,

      Сколько забот и тревог в сердце влагала любовь!

      То представляю я, враг жестокий идет на супруга,

      То побледнею, едва Гектора мне назовут.

      Скажут ли, как Антилох[2] от Гектора падал в сраженье,

      К новому трепету нам поводом был Антилох;

      Иль как Менетия сын[3] погиб под чужою бронею, —

      Плакалась я, что не все козни венчает успех;

      Кровью ль своей Тлеполем[4] копье согревал у Ликийца, —

      И Тлеполема конец муку мою обновлял.

      Кто бы и как бы в бою ни пал из Ахейского войска,

      Стали меча ледяней делалась робкая грудь.

      Но непорочной любви благосклонствовал бог правосудный:

      Трою низвергли во прах, и невредим мой Улисс,

      Дома Аргоса вожди. Алтари дымятся святые,

      К отчим возносят богам чуждой добычу земли,

      И за спасенье мужей благодарные жертвы приносят

      Жены, – а те пред семьей падшую Трою поют.

      С трепетом девушки им внимают, и старцы дивятся,

      И с повествующих уст взора не сводит жена.

      Стол поставит иной и дикие битвы рисует,

      Целый Пергам создает в капле вина на доске:

      «Здесь бежал Симоис,[5] вот это Сигеевы нивы,

      Здесь возвышался дворец старца Приама; вот тут

      В бой наступал Эакид,[6] отселе Улисс устремлялся;

      Здесь быстроногий коней спущенных Гектор спугнул».

      Все это Нестор старик твоему рассказывал сыну,

      Все, воротившись с своих поисков, сын повторил.

      Он рассказал, как мечом посек ты Долона и Реза,

      Как был дремою один предан, коварством другой.

      О, как чрезмерно своих забывая, посмел ты, безумец,

      В лагерь Фракийских борцов вылазкой выйти ночной,

      Стольких зараз бойцов перебить с одним провожатым.

      Но осторожен ли был, помнил ли раньше меня?

      Дрожь пронизала мне грудь, когда говорили, как лагерь

      Дружеский ты пролетел на Исмарийских конях.[7]

      Что же мне пользы, что вы раскидали своими руками

      Весь Илион и с землей крепкий сравняли оплот,

      Если живу, как жила, когда и Троя стояла,

      Если супруг для меня также потерян навек?

      Срытый для прочих Пергам одной невредим Пенелопе, —

      Пусть победитель давно пашет на пленном быке,

      Пусть и посев, где Троя была, и богатую жатву

      Тучная кровью Троян нива приносит серпам;

      Плуг разбивает кривой – землей полускрытые кости

      Воинов, вьется трава выше развалин домов.

      Нет, победитель, тебя; не знаю, зачем ты замедлил,

      Или где на земле скрылся, безжалостный, ты.

      Кто бы чужою ладьей Итаки брегов ни коснулся,

      Много расспросов тому я про тебя задаю;

      И, чтоб тебе передать, когда тебя он увидит,

      В руки ему отдаю свиток посланья к тебе;

      Мы посылали в Пилос, старинного Нестора землю,

      Сына Нелея, – и там шаткая только молва.

      С Спартой сноси лися мы, – и Спарта не ведает правды.

      Где ты, в какой ты земле? что же ты медлишь, Улисс?

      Лучше б стояли еще сейчас Аполлоновы стены![8]

      И на молитвы свои, бедные, гневаюсь я!

      Знала бы я, где борешься ты, и войны лишь боялась,

      И разделяла б свои жалобы с множеством жен.

      Ныне, не зная, чего бояться, всего трепещу я,

      И широка для моих скорбных арена забот.

      Все опасности волн и все опасности суши

      Кажутся мне за предлог долгих скитаний твоих.

      А покуда безумно боюсь я, по вашей привычке,

      Может быть, чуждою ты страстью пленился давно;

      Может быть, с той говоришь, как жена у тебя простодушна,

      Как постоянно она скромно за пряжей сидит.

      Пусть обманусь я, – развей обвинения эти по ветру,

      Не оставайся вдали, если свободен возврат!

      С вдовьего ложа сойти отец понуждает Икарий

      И за отсрочки мои вечные тяжко бранит.

      Пусть, как угодно, бранит, – твоя я, твоей и останусь,

      Вечно Улисса женой быть Пенелопа должна.

      Так уступает любви моей и моленьям стыдливым

      И

2

Антилох – сын Нестора

3

Сын Менетия – Патрокл, вышедший в сражение в вооружении Ахилла.

4

Два Гомеровских героя носили имя Тлеполема: сын Геркулеса, дар Родосский, и сын Дамастора, убитый Патроклом.

5

Симоис – небольшая река в Трое, впадавшая в более значительную, Скамандр. Сигей – мыс, на котором, по преданию, похоронены Ахилл и Патрокл.

6

Эакид – внук Эака, Ахилл.

7

Исмарийские кони – кони Фракийскаго даря Реза, убитого в ночной вылазке Одиссеем и Диомедом; Исмар – в стране Фракийского племени Киконов.

8

Аполлоновы стены – стены Трои, – «под пенье твоей дыры возникшие, Феб» (поел. XV 180).