Азъ есмь Софья. Царевна. Галина Гончарова

ее за запястье, мечтая раздавить наглую соплячку, которая посмела…

      Она посмела…

      – Я! Алексея! Люблю! Ты… дрянь малолетняя!!!

      – И тебе плевать, что своим замужеством ты ему перекроешь многие ходы?

      – Я его сделаю счастливым!

      Наталья и не задумалась.

      – Ага, – Софья словно не чувствовала впившихся в руку пальцев. Хотя синяки останутся… ну да ладно. Не умеет эта девица кости ломать. Или как в гареме – уязвимые места находить. Там-то это искусство, а здесь… – Значит, Лешка в тебя влюбляется, вы сбегаете – и он навлекает на себя гнев отца.

      – Погневается – да простит! В ноги кинемся…

      – А если не дадут? Прочь погонят!

      И вот тут Наталья заколебалась. Но потом…

      – Алексей законный наследник. Да и в Польше его коронуют…

      – А потом?! Огневается отец, Федьку наследником назначит – войной на свою страну пойдете?

      Софья нарочно подпускала в голос истеричные нотки. Давно известно, что истерика штука заразная, но Соня, еще в бытность свою в двадцатом веке, заметила одну особенность. Пронзительные крики что-то отключают в мозгу у человека, даже если орет не он, а на него. Становится сложнее критически воспринимать действительность, человек начинает дергаться… почему так?

      Черт его знает! Она не читатель, она писатель!

      – Не понадобится воевать! Все хорошо будет! Поддержат нас – наверняка!

      Да уж кто бы спорил. И вас поддержат, и Федора направят, найдется кому подгадить…

      Софья пристально смотрела на девицу.

      И – последний удар. Уже нарочито спокойно и насмешливо.

      – А ведь ты себе врешь, девка. Не будь Алексей царевичем – ты бы в его сторону второй раз и не взглянула.

      – Гадина ядовитая!

      Наталья отскочила как ошпаренная.

      Софья пожала плечами.

      – Гадина. Только ты учти – я правду сказала. Жениться на тебе Алешка может, да вот что ты дашь-то ему?

      Наталья задумалась. А ведь и верно. Что?

      Три огурца да пять поросят? И родственников полчище?

      – Мой род древний…

      – Да и что с того? И древнее есть.

      – Да только не Романовы.

      – Зато корона на отцовской голове, а не на чужой, – Софья усмехнулась. – Нас скоро хватятся. Иди, подумай над моими словами. Ежели чего хорошего надумаешь – через Алексея передашь.

      – Ч… что?!

      Если бы под ногами Натальи разверзлась пропасть – она и то не была бы так удивлена. Софья усмехнулась.

      – Ему тот храм понравился. Так что… молитесь. И не серчай. Ты себя старалась с лучшей стороны показать, а мне хотелось со всех посмотреть. Ваня!

      Дверь распахнулась.

      – Ванечка, ты не проводишь девушку?

      Иван Морозов кивнул и сделал Наталье приглашающий взмах рукой. Та развернулась – и кораблем поплыла по коридору, кипя от возмущения. Но надолго ее не хватило.

      – Ну и…! Господи, прости меня, грешную!

      – Довела? – Иван чуть улыбнулся. – Она это умеет.

      Наталья развернулась, поглядела возмущенно.

      – И