Убей-городок. Ошибка комиссара. Евгений Шалашов

с сегодняшнего дня?

      Но начальник следствия только отмахнулся:

      – Леша, ты дела смотри и постановления выноси. Главное, чтобы все по УПК было. Подозреваемых нет, в СИЗО никто не томится. Тут главное – чтобы формальности были соблюдены, а на сроки и на фамилию никто внимания не обратит. Проверяющие приказы о назначении не смотрят, они им и на фиг не нужны. Чай, не первая у нас проверка.

      Михалыч уже развернулся на каблуках, чтобы снова куда-то умчаться, но, вспомнив о чем-то, повернулся ко мне:

      – Не забудь только еще одно постановление составить – что ты принял дело к производству. Ну, допустим, накануне постановления о приостановке.

      Вот тут я чуть не завыл. Дрожащим от злости голосом спросил:

      – Так что, еще одно постановление печатать?

      – Ну, его-то ты можешь позже напечатать, как понесешь мне дело сдавать, – утешил меня Рябинин. – А вот постановление о приостановлении – сейчас. Да не запутайся тут во всем этом, Сусанин.

      Кинув мне на стол еще одно дело, сообщил:

      – Вот тебе образец и подсказка – протоколы допросов потерпевшего, свидетелей, какие характеризующие материалы должны быть собраны на потерпевшего, постановление о назначении экспертиз, да и сами экспертизы глянь. И постановление о приостановлении дела. Это я из архива взял, верни завтра. Это Риты Гурьевой дело, она у нас лучший следователь, все дела идеальные. Она теперь на «светлые» переведена. Кстати, если что, можешь с ней тоже проконсультироваться. Рита – девка умная, подскажет.

      Борис умчался по своим начальственно-следственным делам, а я, горестно вздохнув, принялся терзать пишущую машинку. Сколько, кстати, нужно копий постановлений? Не то три, не то целых четыре. Ладно, пусть будет четыре. И образец нужно посмотреть. Как там постановления выносят?

      Я занимался бумаготворчеством. Какие-то постановления загубил, но через час дело пошло на лад. К семнадцати пятидесяти пяти я уже успел отпечатать почти все постановления о приостановлении дел. А ровно в восемнадцать дверь открылась и в проеме появилась голова Рябинина. Даже и странно, что не влетел!

      – Леша, а ты домой-то собираешься? – поинтересовался мой временный начальник. – Слышу, что так и стучишь как дятел, а рабочий день уже к концу подошел.

      Борис хихикнул, а я с грустью сказал:

      – Еще три дела осталось.

      – Так завтра и доделаешь, – улыбнулся Рябинин.

      – Ты же мне сам сказал: срок у меня до завтра, – опешил я.

      – Так все правильно я сказал. Срок у тебя до завтра, так завтра все и доделаешь. Я в прокуратуру с обеда поеду, а ты утром и допечатаешь.

      Ну Боря! Мог бы и предупредить, что срок до завтра до обеда. А я тут уже мозоль на указательном пальце натер.

      – Гад ты, товарищ капитан, – с чувством произнес я.

      – А это я и без тебя знаю, – хохотнул Борис Михайлович. – А если бы сказал тебе, что время терпит, ты бы дня два телился, разве нет? А тут сел да все и сделал. Так что убирай все в сейф да и дуй домой.

      Борис