Музыкальный приворот. Книга 1. Анна Джейн

рассказывала о том, как она ходила к этой тетке неделю назад. Та провела обряд какой-то. И уже через три дня малыш Толик ей позвонил и пригласил погулять! Ботаничка слушала это и аж прямо вся обзавидовалась. Теперь она тоже пойдет к этой тетке.

      – А ты при чем? – я никогда раньше не замечала у Нинки любви к мистике.

      – Приворожить хочу, – заявила она.

      – Кого? – еще сильнее изумилась я.

      Моя красавица подруга и так кого угодно могла в себя влюбить. Но тут хлопнула входная дверь, и послышался звонкий голос Нелли:

      – Тадайма!^[1] А вот и я! Чего покушать есть?

      – Потом все скажу. Не хочу при ней, – шепнула Нинка тут же.

      Через полминуты в кухню вбежала голодная сестра, пришедшая со школы. Нелли худая, как палка, а ест невообразимо много, но все время голодная. В этом она похожа на Нинку. Та тоже худая, а ест, как слон. Вот я изредка сажусь на очередную диету, правда, держусь я на них не больше недели. А эти две…

      – Охаё,^[2] Ниночка, – поздоровалась сестра с подругой. Та с улыбкой кивнула.

      – Как дела, Нелличка? – заворковала она. – Как оценки?

      – Все плохо, – сокрушенно произнесла Нелли. – Родителей в школу вызывают.

      – Мне, что ли, опять идти? – обозлилась я.

      Сестра вела себя в школе просто ужасно. Училась плохо. Изредка хамила преподавателям. Постоянно дралась. В последний раз от нее пострадал мальчишка, которому она цветочным горшком разбила лоб. Нелли говорила, что все это происходит потому, что многим хочется поиздеваться или поприкалываться над ней, заядлой анимешницей, не похожей на остальных. У них в школе существовал целый клуб любителей аниме и манги, и сестра была его постоянным членом. А ребят из этого клуба некоторые действительно недолюбливали, и кто-то из особо ярых противников аниме-движения старался подколоть или унизить их. Нелли, которая с детства отличалась бурным нравом, постоянно лезла на рожон и всем давала сдачи. К этому приложила руки и моя любезная подруга. Нинка самолично обучала сестру, как нужно правильно драться. Трудно поверить, но эта хрупкая блондинка ходила на самооборону и на борьбу.

      – Сходи, онэгай симас,^[3] – заныла Нелли, – а то мне влетит от завуча-самы.^[4]

      – А дядя Томас сходить не может? – вспомнила некстати папу Нинка.

      Да-да, папу звали именно так. Свое старое имя Тимофей, данное ему моими бабушкой и дедушкой, ему не нравилось.

      «Я не смогу реализовать себя как настоящий художник, пока меня будут звать Тимкой», – говорил он.

      «Да уж попробуй, реализуй себя как-нибудь, друг мой дорогой Тимка», – говорила в ответ бабушка, считавшая, что ее старший сын с приветом.

      «Я не могу быть просто Тимкой! Я буду кем-нибудь другим», – отвечал непосредственный папа. Имя он все же изменил. И действительно, слава пришла к родителю после того, как он поменял свое простое русское имя Тимофей на заморского Томаса. У меня в паспорте, кстати сказать, так и записано, что я – Радова Катрина Томасовна.

      Почему