Твой психолог был неправ. Почему терапия бывает бестолковой и ранящей. Алиса Нузирова

ебе!

      Оставляй других в покое – каждый сам себе Судья.

      Помнишь песню: "а сегодня что для завтра сделал я?" –

      ну так делай! Шаг за шагом. Капли скатятся в ручей.

      Собирай себя как паззл. Каждый день. Из мелочей.

      Нузирова Алиска

      От автора. Что же помогает сохранять себя при несовпадении «клиент – терапевт»?

      Мне нравится ощущение, что психология – это такой способ сделать произведение искусства из своей собственной жизни. Чтобы собирать себя бережно, как паззл. Чтобы быть себе верным другом, а не погонщиком с плёткой. Чтобы с самим собой было очень хорошо.

      Я люблю эту профессию и считаю её по-настоящему важной. Поэтому хочу сегодня поделиться с вами темой, открывающей практическую психологию для меня во всей её многомерной красоте и сложности. Может ли психолог в своей работе «вместить человека целиком», без упрощения и искажений? Быть «достаточно чистым зеркалом достаточно большого размера»? Должны ли мы видеть и слышать клиента как можно точнее, не загоняя его в картонные коробочки неподходящих ему, пусть и самых научных, теорий, методов и интерпретаций?..

      «Твой психолог был неправ» – довольно пикантная формулировка, особенно для психологической литературы, и мне обязательно нужно объяснить её прежде, чем мы продолжим знакомство. А то получается как в одной шутке: «оценочные суждения – это плохо!».

      Слово «твой» здесь – это личное приглашение к беседе, адресация к человеку, который оценивает собственный опыт терапии (или его часть) бестолковым или травмирующим. Тому, кто задаётся вопросами в духе: «Что же на самом деле произошло? Это я какой-то не такой клиент? Это я что-то сделал не так или всё-таки мой психолог? А если таких психологов было несколько? Могли они все «промазать»? Или вот теперь уже гарантированно я?». Это моя попытка сказать: у меня есть взгляд на эту тему, который может в этом случае быть полезным.

      И, уж конечно, «твой» – это точно не утверждение, что именно ваш психолог «делал что-то не то». Я понятия не имею ничего об опыте каждого из моих читателей. Более того, как бы это, казалось, ни противоречило названию, в этой книге вообще не заложено намерения судить о работе моих коллег. Наша профессия настолько сложна! То, что считается базовым принципом в одном подходе, может оказаться нарушением этики в другом.

      Кроме того, субъективно ощущаемая «бестолковой» работа может приносить очень неожиданные результаты. Как минимум, если бы мой опыт общения со специалистами, даже если некоторые из них и «мазали» мимо моего запроса, не был именно таким, каким оказался, я бы, вероятно, никогда не заинтересовалась настолько глубоко такой темой. Теперь это приносит выдох не одной только мне, но также моим читателям, слушателям и клиентам. А значит, весь этот опыт уж точно был не напрасным.

      Что же, в таком случае, я заключаю в формулу «психолог был неправ»? Для меня как для психолога это, в первую очередь, источник моей собственной внутренней силы, моих степеней свободы. Ведь если я в процессе консультации могу допустить о себе «неправ», оставляю долю вероятности ошибки в рабочей гипотезе, то получаю также и возможность сделать с этим что-то дальше. Это удерживает мой фокус на «Могу ли я сделать что-то ещё? Найти другое решение?» как на чём-то, что зависит, в том числе, и от меня.

      Когда же звучит только что-то вроде «мы не совпали» («не твой психолог» или «не твой клиент»), для меня в этом больше фокуса на бессилии. Что-то, с чем вообще ничего нельзя сделать, уж либо совпали, либо нет.

      Разумеется, я не хочу сказать, что момента несовпадения тандема «клиент – психолог» не существует – ощущение «свой или чужой» может зависеть от большого количества фильтров, от глубинных ценностей и чувства юмора до манеры здороваться или темпа речи.

      Решения психолога определяют далеко не всё. Мы с клиентом действительно можем не совпасть. И в методе, и даже по-человечески я могу оказаться другому несимпатична, а чувство доверия в нашей профессии играет значимую роль. Однако до тех пор, пока мы продолжаем работу, я всё-таки хочу держать фокус на том, что могу сделать в связи с этим.

      Кроме того, когда в консультации я помню, что могу ошибиться в своей гипотезе или точности того, как понимаю человека, то остаюсь готовой по-настоящему услышать от клиента что-то вроде: «Алиса, подожди, сейчас происходит что-то не то» – и не сделать вид, будто ему это показалось, или что он «просто сопротивляется». Вместо этого мы можем сверить компасы и работать ещё точнее.

      Почему тема точности отражения и полноты «вмещения» сложности другого человека интересует меня настолько глубоко? Я преподаю психологию вот уже больше 10 лет, консультирую и веду терапию. Но есть кое-что, что позволяет мне смотреть в это глубже, чем только как преподавателю или психологу-практику: я могу видеть и чувствовать всё это «со второй стороны».

      Мой собственный опыт в терапии не всегда был простым: что такое быть «сложным», «сломанным», «сопротивляющимся» клиентом – я знаю очень хорошо. Как и то, что это само по себе не определяет вас