Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века. Надежда Чеснокова

Иоанникия о его поставлений на константинопольскую кафедру[280]. Прием во Дворце был организован в соответствии с церемонией встречи гонцов[281]. За греками послали переводчика, с которым они и прибыли в Посольский приказ. Там иноземцы ожидали аудиенции. После приглашения к царю гости проследовали Красным крыльцом в Золотую палату.

      Представлял государю греков думный дьяк Назарий Чистой. После приветственного обращения царя к гостям, от имени греков подносились их дары (драгоценные венецианские ткани). Затем Назарий Чистой объявил грекам государево жалование – «в стола место корм» – и отпустил их на подворье. Подобную дипломатическую миссию выполнял и Дмитрий Юрьев, приехавший 21 июня 1647 г. в сопровождении зятя, племянника и челяди с письмами к Алексею Михайловичу от царского посланника в Константинополе Алферия Кузовлева и брата гонца, грека Федора Юрьева[282]. Кроме того, Дмитрий Юрьев имел и собственные, возможно, семейные, интересы в Москве. Он вез в Росссию «для покупки всякой две тысячи золотых да шеснатцать тысячь ефимков»[283]. К сожалению, подробности аудиенции при дворе в деле не сохранились. Из документов Посольского приказа ясно, что греки, доставлявшие в Москву важные политические вести, получали царское жалование. Дмитрий Юрьев не стал исключением и собственноручно поставил подпись (б бгцдітрі^ уєоруюо)[284] в получении 40 соболей по 30 рублей и попросил до Путивля одиннадцать подвод[285]. Видимо, Дмитрий и его спутники не напрасно везли в Москву весьма значительную сумму и возвращались назад с какими-то товарами.

      Многие купцы из Константинополя, связанные с восточными патриархами, не только привозили в Москву патриаршие грамоты с политическими вестями, но и, без сомнения, были поверенными в делах Восточной церкви. Архимандрит бывшего иерусалимского патриарха Феофана Макарий, писавший в Москву о волхвах, которые объявились в Константинополе[286], не полностью доверился бумаге, а сослался на Ивана Николаева, доставившего информацию, что тот возвестит «усты вся»[287]. Обычно купцы, как Иван Николаев, не только поставляли политическую информацию, но и привозили ко двору (часто по специальному заказу[288]) необходимые для царского обихода предметы. За многолетнюю и верную службу царю (именно так рассматривали свою деятельность сами греки) греческие купцы получали царские грамоты, напоминающие по формуляру жалованные грамоты монастырям, но не имевшие ограничений во времени приезда в Россию. Так, в 1660 г. по челобитной константинопольского купца Николая Кондратьева была дана грамота, как просил Николай, «против моей братьи приезжих иноземцов»[289]. Любопытно, что среди вышеназванной «братьи» был и Иван Юрьев, неоднократно бывавший в Москве и доставивший Алексею Михайловичу царские регалии, выполненные в Константинополе[290].

      С купцами в русскую столицу попадали мощи святых и чудотворные иконы, в

280

Там же. Л. 6 и сл.

281

Там же. Л. 19 и сл.

282

РГАДА. Ф. 52. On. 1.1647 г. № 25. Л. 1 и сл.

283

Там же. Л. 2.

284

Сохраняем орфографию документа.

285

РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1647 г. № 25. Л. 17–18.

286

Подробнее см. гл. 5.

287

РГАДА. Ф. 52. On. 1.1654 г. № 17. Л. 19 и сл.

288

См., например, указ царя, по которому «велено греченину царегородцу Ивану Настасову купить в Царегороде в нашу, великого государя, казну: змирна и стактия, и касия, и Ливану, и по пуду ладону черного и полпуда, а купя (ему змирну, и стактию, и касию, и ладан – зачеркнуто) и ладон привести ему к нам, великому государю, к Москве» (РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1658 г. № 12. Л. 22. Сведения о привозе этих товаров СМ.: РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1661 Г. № 13).

289

РГАДА. Ф. 52. Он. 1.1660 г. № 32. Л. 11.

290

Подробнее см. главу 5.