Пыль моря. Константин Волошин

пояснить свои слова.

      Китаец быстро заговорил, и переводчик побежал на корму. Вскоре он вернулся с чашкой в руке. Мишка не мог есть сам. Китаец весело смеялся и опять отослал слугу. Пришёл каменный человек, молча и неторопливо отомкнул замки и освободил пленника от колодки. Руки с неприятным глухим стуком упали на доски. Пальцы с трудом шевелились, а китаец продолжал весело смеяться, показывая на руки. Переводчик стал растирать кожу своими коричневыми ладонями.

      – Ссяс холосо будь. Мало, мало есё. Хозяин добрая. Твоя холосо будь.

      Когда Мишка поел и напился, по телу разлилась слабость и истома. Он с наслаждением вытягивал руки и вертел натруженной шеей. Китаец с интересом наблюдал и изредка растягивал губы в улыбке. Он был сред него роста, но намного ниже Мишки. Коренаст и с короткими сильными ногами. Лицо худощаво с едва зауженными глазами. Большой рот с тонкими губами. Усов и бороды ещё не было. На вид ему было лет двадцать пять, в его фигуре чувствовалась сила и энергия. Молодость нахально выпирала и хвасталась собой.

      По одежде Мишка видел, что китаец богат. Одежда чистая и нарядная. Остроконечная шапка сдвинута на затылок, обнажая бритую голову.

      Джучерец выслушал китайца и обратился к Мишке:

      – Хозяин имя Дяу Тин-линь. Мало, мало думай. Твоя имя?

      – Мудрёное-то имячко у хозяина, – ответил Мишка. – А моё самое из простых. Мишкой кличут.

      – Миш-кой, – повторил монгол, оборачиваясь к китайцу.

      – Просто Мишка, ты, пустобрёх!

      – Мишка, Мишка! – поправился переводчик, кивая головой. – Хозяин твоя Дау Тин-линь. Знать будь.

      – А короче как же? Что-то длинно.

      – Тин-линь, – произнёс китаец, тыча себя в грудь.

      – И то легче, – согласился Мишка и с интересом оглядел китайца.

      Тин-линь подсел ближе. Дружески похлопал Мишкину спину, пощупал руки, и довольно цокал языком. Он медленно говорил, словно надеялся, что его можно понять. Однако Мишка ничего не уловил и только таращил глаза.

      Китаец показывал предметы и медленно произносил их названия. А джучерец пытался повторять их по-русски. Мишка скоро запомнил с десяток слов, и китаец был очень доволен.

      Время незаметно приблизилось к полудню, китаец заторопился. И опять появился палач с каменным лицом. Он неторопливо приладил к Мишкиной ноге тонкую цепь с обручем и основательно заклепал. Так он стал цепным, но зато лишился колодки. Это было обидно, но удобно.

      – Мало, мало цепь. Бегать не будь, хоросо. Спи, – монгол дружески похлопал Мишку по спине.

      «Вот и стал я цепным псом», – подумал Мишка, но постарался не показывать на лице злобы.

      Маньчжуры и китайцы торопливо перекусывали, не переставая работать. С кормы доносились аппетитные запахи – там слуги подавали господам их излюбленные кушанья. Мишка сглотнул слюну. Голод с новой силой вцепился в его желудок.

      Цепь была чуть меньше сажени и позволяла немного ходить. Он радовался этому, как малец, и переходил от одного борта к другому.

      Мимо