Стихи о войне. Сергей Михалков

спросить – язык не повернется,

      Зачем и с чем заехал к ней моряк.

      Сел краснофлотец: – Стало быть, мамаша,

      Здесь ваша жизнь и все хозяйство ваше!

      Как управляетесь одна? Живете как?

      Мне командир такое дал заданье:

      Заехать к вам и оказать вниманье,

      А если что – помочь без лишних слов.

      – Ты не томи, сынок! Откуда, милый?

      И кто послал-то, господи помилуй?

      – Герой Союза старшина Хохлов!

      Как вымолвил, так с плеч гора свалилась

      Поправила платок, засуетилась:

      – Такой-то гость! Да что же я сижу?

      Вот горе-то! Живем не так богато —

      В деревне нынче с водкой плоховато,

      Чем угостить, ума не приложу!

      Пьет краснофлотец чай за чашкой чашку,

      Распарился, хоть впору снять тельняшку,

      И, вспоминая жаркие деньки,

      Рассказывает складно и толково.

      И мать в рассказ свое вставляет слово:

      – Вот как у нас дерутся моряки!

      – Нас никакая сила не сломила.

      Не описать, как людям трудно было,

      А все дрались – посмотрим, кто – кого!

      К самим себе не знали мы пощады,

      И Севастополь был таким, как надо.

      Пришел приказ – оставили его…

      – А Гриша где? – Теперь под Сталинградом.

      В морской пехоте. – Значит, с братом рядом?

      Там у меня еще сынок, Илья.

      Тот в летчиках, он у меня крылатый.

      Один – рабочий, три ушли в солдаты. —

      Моряк в ответ: – Нормальная семья!

      Она его накрыла одеялом,

      Она ему тельняшку постирала,

      Она ему лепешек напекла,

      Крючок ослабший намертво пришила,

      И за ворота утром проводила,

      И у ворот, как сына, обняла…

      …В правлении колхоза на рассвете

      Толпились люди. Маленькие дети

      У матерей кричали на руках.

      Ребята, что постарше, не шумели,

      Держась поближе к матерям, сидели

      На сундучках, узлах и узелках…

      Они доехали. А многие убиты —

      По беженцам стреляли «мессершмитты»,

      И «юнкерсы» бомбили поезда.

      Они в пути тяжелом были долго,

      За их спиной еще горела Волга,

      Не знавшая такого никогда.

      Теперь они в чужом селе, без крова.

      Им нужен кров и ласковое слово.

      И мать солдатская решила: «Я – одна…

      Есть у меня картошка, есть и хата,

      Возьму семью, где малые ребята.

      У нас у всех одна беда – война».

      Ту поднялась одна из многих женщин

      С тремя детьми – один другого меньше,

      Три мальчика. Один еще грудной.

      – Как звать сынка-то? – Как отца, Анисим.

      Сам на войне, да нет полгода писем…

      – Ну, забирай узлы, пойдем со мной!

      И стали жить. И снова, как бывало,

      Она пеленки детские стирала,

      Опять повисла люлька на крюке…

      Все это прожито, все в этой хате было,

      Вот так она ребят своих растила,

      Тоскуя