Стихи о войне. Сергей Михалков

те же:

      Одесса, Севастополь, Сталинград

      И Ленинград, где старший сын Володя,

      Работая на Кировском заводе,

      Варил ежи для нарвских баррикад.

      Когда подолгу почты не бывало,

      Мать старые конверты доставала,

      Читала письма, и мечталось ей:

      Нет на земле честнее и храбрее,

      Нет на земле сильнее и добрее

      Взращенных ею молодых парней.

      Тревожные в газетах сводки были,

      И люди об Одессе говорили,

      Как говорят о самом дорогом.

      Старушка мать – она за всем следила —

      Шептала ночью: «Где же наша сила,

      Чтоб мы могли расправиться с врагом?»

      О, как она бессонными ночами

      Хотела повидаться с сыновьями,

      Пусть хоть разок, пусть, провожая в бой,

      Сказать бойцу напутственное слово.

      Она ведь ко всему теперь готова —

      К любой беде и горести любой.

      Но не могло ее воображенье

      Представить город в грозном окруженье,

      Фашистских танков черные ряды,

      К чужой броне в крови прилипший колос,

      Не слышала она Андрея голос:

      «Я ранен… мама… пить… воды… воды».

      Пришел конверт. Еще не открывала,

      А сердце матери уже как будто знало…

      В углу листка – армейская печать…

      Настанет день, Одесса будет наша,

      Но прежних строчек:

      «Добрый день, мамаша!» —

      Ей никогда уже не получать…

      …Глаза устали плакать – стали суше,

      Со временем тоска и горе глуше.

      Дров запасла – настали холода.

      Шаль распустила – варежки связала.

      Потом вторые, третьи… Мало, мало!

      Побольше бы! Они нужны – туда!

      Все не было письма из Ленинграда.

      И вдруг она услышала: «Блокада».

      Тревожно побежала в сельсовет,

      Секретаря знакомого спросила.

      Тот пояснил… Опять душа заныла,

      Что от Володи писем нет и нет.

      Пекла ли хлеб, варила ли картошку,

      Все думала: «Послать бы хоть немножко,

      За тыщу верст сама бы понесла!»

      И стыли щи, не тронутые за день.

      Вся в думах о голодном Ленинграде,

      Старуха мать обедать не могла.

      Она была и днем и ночью с теми,

      Кто день и ночь, всегда, в любое время

      Работал, защищая Ленинград,

      И выполнял военные заданья

      Ценой бессонницы, недоеданья —

      Любой ценой, как люди говорят…

      …Опять скворцы в скоречни прилетели,

      И ожил лес под солнышком апреля,

      И зашумели вербы у реки…

      Из Севастополя прислал письмо Григорий:

      «Воюем, мать, на суше – не на море.

      Вот как у нас дерутся моряки!»

      Она письмо от строчки и до строчки

      Пять раз прочла, потом к соседской дочке

      Зашла и попросила почитать.

      Хоть сотню раз могла она прослушать,

      Что пишет сын про море, и про сушу,

      И про свое уменье воевать.

      И вдруг за ней пришли из