Глубина страха. Ана Рей

разве нельзя хоть как-то сделать кабинет "своим". Табличка с именем на двери не считается.

      – Садись, – он указал на диван, закрывая жалюзи на окнах.

      На улице давно стемнело. Мы договорились встретиться в участке в девять вечера, когда там кроме секретаря в приёмной никого не будет. Брендан так прикрывал свою задницу, чтобы лишний раз не ссорится с начальством, но в итоге мой приход больше напоминал ночное свидание. По крайней мере, именно так решил секретарь и, увидев меня, начала быстро писать кому-то сообщение. Мы сами подогреваем слухи о своей связи.

      – А ты что делать будешь? – я плюхнулась на жёсткий диван. Подушечек бы сюда.

      – Работать.

      Как подробно. Ладно, пусть хоть на шпагат садиться, у меня тут дело поважнее.

      На первой странице была старая фотография дома и информация о первом владельце. Раньше, это и правда было красивое семейное поместье, с садиком и пышными деревьями. Хозяином был граф Аркуров, младший сын, сам построил это поместье для себя и молодой жены. Даже была старая фотография. Я боялась её трогать, такой она казалась хрупкой.

      Красивая девушка, с убранными в высокую прическу волосами, и прекрасном воздушном платье в пол, со счастливой улыбкой обнимает за талию симпатичного мужчину в рубашке и брюках. Они выглядели влюблёнными и немного усталыми, будто только что закончили работу в саду и их позвали сфотографироваться.

      – Чего лыбишься? Уже нашла идею для ещё одной книги? – Брендан наклонился надо мной, заглядывая в папку.

      – Если только что-то из романтики, но такое я не пишу.

      – Неужели ни одной романтической линии? Хотя бы второстепенной? – с неверием спросил он.

      – Как таковой нет. Несколько историй строится на больной любви, которая привела к преступлению, но я не могу считать это полноценной романтической линией.

      У меня были попытки написать пару романов, в итоге удаляла весь файл. Вплетая такую линию в ужастик или детектив, в середине повествования понимала, что героям пора к психологу. Эта "любовь" была настолько искалеченной, настолько больной и разрушительной, что ничем хорошим она бы не закончилась. Нельзя пытаться склеить осколки, после того как ты сам разбил их на миллионы частей, и называть это любовью. Нельзя оправдывать психически больного человека и "спасать" его "правильным" человеком рядом.

      – Что ж, ты права. Это больше похоже на счастливый финал истории влюбленных, чем на предысторию мрачного особняка. Не повезло.

      Я прищурилась.

      – Ты там вроде работать собирался. Вот иди и работай.

      Брендан покачал головой и поудобнее разлегся на диване, занимая своим телом половину пространства. Пришлось отсесть в другой угол, чтобы не касаться коленями.

      Пролистав пару страниц дальше, отметила пару незначительных скандалов графа с соседом напротив. Но имя соседа на всех страницах было затерто так, что не разглядеть. На бумаге словно тлеющей спичкой провели, аккуратно выжигая информацию.

      Добавив этот факт себе в заметки на телефоне, стала листать дальше,