Колесо Времени. Книга 14. Память Света. Роберт Джордан

отряд Лана – все равно что камешек в сравнении с лавиной.

      Люди молча подняли мечи, в последний раз салютуя своему королю.

      – Вперед! – крикнул Лан.

      «Теперь, когда они рассыпаются в стороны, мы нанесем наибольший ущерб». Он пришпорил Мандарба и помчался вперед во главе отряда.

      Рядом, вцепившись обеими руками в луку седла, скакал Андер. Поднять оружие он даже не пробовал, иначе свалился бы с коня.

      Найнив находилась слишком далеко, и Лан плохо чувствовал ее через узы, но иногда самые сильные эмоции могут быть переданы другому, несмотря на расстояние. Надеясь, что это у него получится, он постарался отправить ей всю свою любовь, а еще то, какую испытывает гордость за своих людей, как уверен в себе и в правом деле. Лан отчаянно желал, чтобы эти чувства были последним, что запомнит о нем Найнив.

      «Рука моя станет клинком…»

      Копыта грохотали по равнине. Троллоки заухали от предвкушения и восторга, понимая, что добыча уже не отступает, а атакует, и что люди несутся прямо к ним в лапы.

      «Сама грудь моя – щитом…»

      Лан слышал голос, отцовский голос, произносящий эти слова. Глупость, конечно. Когда пала Малкир, Лан был еще младенцем.

      «И, защищая Семь Башен…»

      Ему не довелось видеть, как Семь Башен сдерживают Запустение. Об этом он знал только по рассказам.

      «Обуздывая тьму…»

      Грохот копыт превратился в оглушительный гром. Прежде Лан не поверил бы, что бывают настолько громкие звуки. Не опуская оружия, он расправил плечи.

      «Я выстою там, где другие падут».

      Расстояние между противоборствующими силами сокращалось, и троллоки выставили перед собой копья.

      «Ал Чалидолара Малкир. – За милую моему сердцу Малкир».

      Эту клятву малкирские солдаты давали, в первый раз отправляясь на Рубеж Запустения. Лан никогда не произносил этих слов.

      Но теперь произнес – от самого сердца.

      – Ал Чалидолара Малкир! – выкрикнул он. – Копья – к бою!

      О Свет, как же гремят копыта! Неужели шесть тысяч лошадей подняли такой шум? Лан глянул за спину, на свой отряд.

      И увидел по меньшей мере десять тысяч конников.

      «Это как?..»

      Несмотря на изумление, Лан гнал Мандарба навстречу врагу.

      – Вперед! За Золотого журавля!

      Голоса, возгласы, крики, полные силы и радости.

      Впереди и слева воздух вдруг рассекла – нет, распорола! – вертикальная черта. Переходные врата шириной в три дюжины шагов – такие громадные врата Лан видел впервые – раскрылись, словно из-за туч вышло солнце. С другой стороны пролился – нет, вырвался! – ослепительный свет, а вместе со светом из переходных врат явились всадники в полной броне. Несясь во весь опор, они немедленно примкнули к левому флангу атакующей кавалерии. Над ними реяло знамя Арафела.

      Новые переходные врата – три, и четыре, и дюжина. Открываясь в строгом порядке, они исторгали скачущих конников с копьями на изготовку, и над всеми отрядами развевались стяги Салдэйи, Шайнара, Кандора. В считаные секунды шеститысячный