Колесо Времени. Книга 14. Память Света. Роберт Джордан

для этого требовалось прорваться к дворцу, рискуя попасть в окружение, если один из блуждающих троллочьих кулаков зайдет с тыла. Но деваться некуда: Талманес обязан выяснить, что осталось от обороны дворца – если от нее вообще что-нибудь осталось. А уже оттуда он двинется дальше в город и доберется до драконов.

      Повсюду пахло дымом и кровью. Выдалась недолгая передышка, и убитых троллоков оттащили к правой обочине, чтобы очистить проход.

      В этой части Кэймлина тоже встречались беженцы – хотя уже не река, но ручеек, который сочился из темноты навстречу Талманесу и его людям, частично занявшим главный проезд ко дворцу. Эти беженцы не требовали защитить их лавки или спасти жилища; они лишь рыдали от счастья при встрече с вооруженными людьми. Мадвин направлял их к свободе по прорубленному бойцами Отряда безопасному коридору.

      Талманес посмотрел наверх, на холм, на вершине которого едва виднелся в ночи дворец. Пожары, охватившие почти весь город, не тронули его белых стен, и они вздымались из клубов дыма, будто призраки. Огня нет. Следовательно, дворец защищают – верно? Разве он не стал бы первой целью ворвавшихся в Кэймлин троллоков?

      Чуть раньше Талманес отправил вперед разведчиков, чтобы дать своим людям – да и самому себе – хоть какой-то роздых.

      Мелтен закончил накладывать припарку и туго затянул бинты.

      – Спасибо, Мелтен, – кивнул Талманес. – Такое чувство, что уже помогает. Ты сказал, что это помогает унять боль. А какой еще есть способ?

      Мелтен отстегнул от ремня металлическую фляжку и протянул ее Талманесу:

      – Шайнарский бренди, очень крепкий.

      – Выпивать в бою? Вряд ли это хорошая мысль, приятель.

      – Берите, – мягко сказал Мелтен. – Хлебните от души, милорд. Иначе не пройдет и часа, как вы не сможете встать.

      Талманес помедлил, потом взял фляжку и сделал долгий глоток. Бренди обжигал едва ли не сильнее, чем рана от клинка мурддраала. Талманес прокашлялся и сунул фляжку за пазуху.

      – По-моему, Мелтен, ты перепутал бутылки, а эту жидкость сцедил из дубильного чана.

      – А еще говорят, что лорд Талманес лишен чувства юмора, – хмыкнул Мелтен.

      – Напрочь, – подтвердил Талманес. – Лучше ты со своим мечом держись поближе.

      Мелтен с торжественным видом кивнул и прошептал:

      – Страхоборец…

      – В смысле?

      – Это порубежный титул. Вы сразили Исчезающего, и теперь вы страхоборец.

      – В нем уже торчало штук семнадцать арбалетных болтов.

      – Какая разница, страхоборец? – Мелтен положил крепкую руку ему на плечо. – Когда боль станет невыносимой, сожмите кулаки, поднимите руки, и я все сделаю.

      Талманес встал и непроизвольно охнул. Оба понимали, что к чему. Те немногие порубежники, кто служил в Отряде, сходились во мнении, что раны, нанесенные такан’дарским клинком, ведут себя непредсказуемо. Некоторые быстро нагнаиваются, от других человеку становится дурно, а если они чернеют, как у Талманеса… Такое хуже всего. Спасти его