Виртуальный ты. Как создание цифровых близнецов изменит будущее человечества. Питер Ковени

при котором биты кода, называемые интронами, соединяются, а оставшиеся части гена, известные как экзоны, при создании белка могут включаться или бездействовать. Теоретически из одного гена можно получить до 100 белков[61].

      Даже при кодировании участков ДНК не существует прямого соответствия между линейным кодом ДНК и трехмерной формой белков в организме, что имеет решающее значение для их работы – например, для ускорения клеточной химической реакции. Для белка, содержащего всего 100 аминокислот, число альтернативных структур, которые он может принять в водной среде клетки, колеблется где-то между 2¹⁰⁰ и 10¹⁰⁰ возможных конформаций (форм). Изучение каждой из них заняло бы вечность, но этот одномерный код приобретает правильную трехмерную форму (что имеет решающее значение для его работы) с помощью различных видов поддержки.

      Одним из способов принятия правильной формы является непрерывное движение молекул в клетках, вызванное тепловой энергией. Многие из жизненно важных компонентов живой клетки достаточно малы, чтобы подвергаться постоянным ударам моря окружающих молекул (броуновское движение), что может помочь белку принять наиболее стабильную форму, даже если количество возможных стабильных конфигураций варьируется от миллионов до триллионов[62]. Кроме того, существует множество механизмов точной настройки того, как организм интерпретирует генетические данные и превращает их в белки.

      Некоторые из способов, помогающие белкам сворачиваться в наших клетках, можно найти в замечательной молекулярной машине, называемой рибосомой, состоящей из примерно полумиллиона атомов и размером около одной миллионной дюйма в поперечнике. Эта машина лежит в центре двух эпох жизни на Земле: одной – знакомой, а другой – окутанной тайной. Первая состоит из сегодняшних живых существ, основанных на ДНК, а вторая отражает самые первые существа, которые делились и, как предполагается, основывались на РНК – тонком, но гибком виде генетического материала, который не только хранит информацию, но, в отличие от ДНК, также может катализировать химические реакции. Действительно, рибосома – это рибозим, фермент, состоящий из РНК, свернутой в сложную структуру.

      Загляните глубоко внутрь рибосомы, как это сделали структурные биологи, и вы увидите древнее ядро, которое превращало инструкции в белки для построения живых существ на протяжении большей части четырех миллиардов лет. Там вокруг центрального механизма РНК, чтобы отточить его работу, развилась белковая оболочка, различная в зависимости от существа: например, наши рибосомы почти в два раза больше, чем у насекомых, которые нас заражают.

      Для работы рибосомы необходимы различные ингредиенты: во-первых, молекула матричной РНК, которая несет в себе инструкции по созданию белка из ДНК. Чтобы превратить этот код в белок, рибосома использует второй тип РНК – транспортную, которая несет в себе строительные блоки белков, называемые аминокислотами.

      Сейчас мы знаем атомные детали

61

Ponomarenko, E. A. et al. The size of the human proteome: The width and depth. Int. J. Analyt. Chem. (2016). https://doi.org/10.1155/2016/7436849.

62

Venter, J. C. Life at the Speed of Light: From the Double Helix to the Dawn of Digital Life (Viking, 2013).