Идентариум. Ирина Сергеевна Молчанова

следовало поднимать себе настроение в новых условиях. Он был родом из того мира, когда человеку позволялось ошибаться и называть этот процесс получением опыта. Тогда он себе многое позволял: от распития алкоголя в кругу друзей или даже в одиночку с кем-нибудь в ночном баре, до сближения с незнакомой привлекательной девушкой. Ныне эти забавы никому более не были доступны. Мир стал другим. Штрафы и вычленение из общества приструнили инстинкты. Лиц, предпочитавших интриги защищённому завтрашнему дню изолировали, как особо-заразных. Впрочем, и тех, кто носил в своих телах опасные заболевания также устранили из числа достойных членов общества, каким позволительно влиять на будущее. Константин Старицкий воспринимал подобные меры жестокими, но признавал действенными. Категоричные идеалы стали защитой. И зрелый мужчина пытался вобрать в себя новый мир. Доля ксенофобии заставляла спорить с обществом, но только про себя. И вместе с тем и он сливался с однородным тоном обновлённого мирового сообщества. А вот уже изредка нарушить правила несколькими глотками коньяка, хранившегося с нарушением норм взаимодействия с вычищенным миром, считал чем-то полезным. Он опустошил бокал. Скука такого подвоха от него не ожидала.

      Глава 12

      Ночь не лучшее время для вдумчивых бесед, но на таковые она и не рассчитывала: достаточно было поверхностного восприятия. Опираясь на интуицию, Эрика отправилась в гостиную, где и нашла владелицу дома.

      Ида мало спала, и с каждым днём это обстоятельство ощутимее отражалось на её лице. Что-либо говорить по данному факту Эрика воздерживалась. Она и сама, как женщина не приветствовала замечаний по поводу внешнего вида.

      – Скажи мне сейчас, что ты имела в виду под любовью, но не между людьми.

      – Что?

      На лице Иды появилось недоумение, будто впервые услышала сказанное подругой.

      – Кого ещё любит человек, или наоборот?

      Ида внимательно смотрела на Эрику, словно пыталась понять, стоит ли той доверять. Так могло показаться со стороны. Вот только Эрика хорошо знала госпожу Сатову, чтобы такое о ней подумать. Ида умела доверять нескольким людям из своего окружения, и никогда не сожалела об этом. Иного характера мысли терзали Иду.

      – Я пойму тебя, – Эрика устроилась в пустующем кресле, и укрылась принесённым с собой пледом.

      – Ангел.

      – Более детально, прошу.

      – Любовь ангела и человека.

      – Сложная тема для восприятия всерьёз.

      – Поэтому я не хотела поднимать её, по крайней мере, сейчас, – Ида продолжала размышлять стоит ли продолжать эту беседу.

      – Предлагаю отложить её на потом, – Эрика усмирила собственное любопытство, чтобы не причинить дискомфорт собеседнику.

      – Первоочередной темой для обсуждения всё-таки следует сделать мою идею.

      – Рассказывай.

      – Идентариум.

      – Неологизм.

      – Слово редкое, но существовавшее ранее.

      – Как ты его решила