Не будите спящие секреты. Юлия Евдокимова

к подруге.

      Момент оказался самый подходящий: художница как раз пребывала в раздумьях, как лучше закончить масштабное полотно, заказанное муниципальным советом. Вот не лежала душа- и все.

      – Можно подумать, голодаю! Если что – муж прокормит, и вообще, художник должен был голодным, а не ремесленничать за деньги! – Ворчала Симона, которой муж ехидно напоминал о художниках Ренессанса, ставших знаменитыми благодаря заказам церкви и знати.

      – Представь, через каких-то семьсот лет объявят Симону Молинари новым Леонардо, и будут водить экскурсии, чтобы посмотреть на полотно в торжественном зале мэрии Кастельмонте, – поддержала его Саша. – Глянут на твои… Господи Всемогущий, что это?

      – Цветочки. Удаются они мне, говорят, особо. Вот и просили что-то радостное, васильки всякие в поле, небо голубое.

      – А… эти кровавые следы… там в этой ржи кого-то… того… зарезали?

      – Маки это! Не понимаешь, не лезь!

      Как же не хватало Саше этих встреч. А главное- что раньше мешало? Права Сонька, она придумала себе жизнь на страницах романа и потеряла связь с реальностью. И чуть не потеряла мужа, спустя пару месяцев после свадьбы.

      ***

      Спустя полтора часа интенсивной работы за компьютером, когда Симона открывала то один сайт, то другой, пробегалась по социальным сетям, входила по паролям в закрытые архивы, а Саша, затаив дыхание, следила за каждым движением курсора на экране, обе откинулись назад, синхронно расправили плечи и потерли затылки.

      Генеалогические сайты, записи о рождениях, смертях и браках, списки избирателей и пенсионные карты – Симона не упустила ничего, она даже поиск упоминаний в прессе запустила.

      Итогом стали два документа: запись о рождении Эрнестины Матильды Грациани в 1948 году и запись о браке с Назарио Нери в 1968 году. Кроме этих двух документов – ничего. Абсолютно никаких следов.

      – И как это понимать?

      Симона унесла на кухню бокалы и опустевшую бутылку Верначчи ди Сан Джиминьяно, сварила кофе, вернулась и предположила:

      – Эрнестина сменила имя. Но какого черта она это сделала?

      – В письме мужу, которое не сохранилось, она писала о новой жизни.

      – Ну… бывает, конечно… новая жизнь с новым именем. Но остались бы официальные следы, не у мафии же она новый паспорт покупала!

      – А если с ней что-то случилось срезу после отъезда? Она оставила записку мужу, уволилась с работы, собрала чемодан и отправилась на вокзал. И…

      – Как отправилась? Ближайшая станция – в Кастельмонте, это четыре километра.

      – На такси?

      – Если у нее действительно был роман на стороне, любовник мог заехать на своей машине. И она с сих пор живет с ним… Нет, тогда были бы хоть какие-то сведения о работе, о пенсии…

      – А что, если… – Саша почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику. – Она не уезжала из Сан Андреа?

      ***

      – Когда пропала жена Назарио, мне было два года. – Лапо допил кофе. – Я рад, что ты нашла себе занятие. Но разве