Убийство на Чукотке. Узоры на коже. Лиана Хазиахметова

которую предложил Владимир, девушку убил возлюбленный.

      Год назад в этом же селе нашли мертвой Дину. Следовательница пока не погружалась в подробности того случая, потому что не было оснований считать ту смерть убийством, но вдруг есть что-то общее между этими трагедиями?

      Севастьянова понимала: чтобы расставить по своим местам улики и догадки, нужно найти отца Тиныл, который на днях вышел из тюрьмы и которого мельком видели в поселке. Катерина поторапливала судмедэксперта, чтобы поскорее завершить все процедуры и забрать тело для погребения. Помогут ли похороны вывести на след Лелетке?

      «Подумаю об этом завтра», – в голове Севастьяновой пронесся девиз Скарлетт О'Хара, героини фильма «Унесенные ветры», который показывали по телевизору накануне.

      Краем глаза Катерина увидела, как кошка покрупнее взбрыкнула и ушла спать в другой угол. Даже в идеальной с виду семье случаются ссоры на ровном месте.

      ***

      Сначала он увидел седого Атч-ытагына, затем гроб. Он надеялся, что его дочь одели в белое платье, но как он ни старался, не мог разглядеть покойницу из своего укрытия. Гроб сопровождала маленькая похоронная процессия, состоящая из Атч-ытагына, двух жительниц Ватайваама и гробовщиков. «Значит, поняли, что не сама себя убила», – подумал Лелетке и словно в подтверждение этой мысли кивнул сам себе. Если бы Тиныл признали самоубийцей, ее похоронили бы без почестей.

      Севастьянову вместе с Владимиром он тоже заметил – успел проследить за поворотом головы старейшины, когда тот подходил к воротам кладбища. Опера сидели в кабине дряхлого грузовика и пытались высмотреть Лелетке. Грузовик – весь ржавый и без колес – стоял у входа на кладбище и служил напоминанием, что все в жизни приходит в забвение.

      – Не думаю, что это отец, – сказала Катерина, глядя в бинокль.

      – Зачем тогда мы здесь сидим? – Владимир повернулся к коллеге.

      – Не отвлекайся, ладно? Отработать эту версию нужно. Лелетке и правда не похож на отъявленного мерзавца. Из колонии прислали характеристику: вел он себя хорошо, с дочерью созванивался, ждал с ней встречи… Еще и этот узор кровью. Если убил, зачем проводил ритуал для защиты от злых духов?

      – В общем, надо искать нового подозреваемого?

      – В общем, – Катерина повернулась к напарнику. – Надо рассматривать ситуацию с разных сторон. Вот смотри, отец только вернулся после двадцати пяти лет отсидки, а его дочь кто-то убивает. Странное совпадение, не находишь?

      – 25 лет? Что же он натворил?

      – Убийство, ограбление.

      – Продолжай.

      – Точка. Убийство и ограбление. Ну плюс сопротивление при задержании и прочие мелочи.

      Владимир задумался.

      – Все равно двадцать пять лет – это много. Почему ему столько дали?

      – Посмотри, кажется, там кто-то есть. Хотя нет, показалось. Почему? – добавила Севастьянова после паузы. – Как раз сегодня собиралась позвонить следователю, который вел дело.

      Если бы в этот момент