Папа для снежинки под елочку. Татьяна Сонная

Если бы не она, то не видать мне и без того редких надбавок к зарплате.

      – Как ты, девочка? – заведя очки на лоб, она серьёзно смотрит на меня.

      – Ну… как сказать, – увиливаю от прямого ответа.

      Не привыкла я жаловаться и ныть. Некому, да и смысла в этом нет. Что изменится, если попусту лить слёзы? Хотя именно сегодня я их еле сдерживаю. И обидно не за себя. За мою Снежиночку.

      – Как есть. Мне ли тебя не понять? Одна с дочкой на руках. И вот так остаться без средств, ещё и в канун Нового года.

      – Да, – вздыхаю я. – Я Снеже куклу обещала, выходит… соврала. Да и…

      – Денег нет совсем? – спрашивает коллега, и я молча киваю.

      Чего темнить, смысла врать нет.

      – Может, папаше напишешь? Пусть хоть раз раскошелится, поможет своему ребёнку.

      – Нет, что вы! – испуганно округляю глаза. – Ещё решит, что я не в состоянии её содержать, и отберёт. У него для этого всё есть. Деньги, связи. А я что… Мне с ним не справиться. Я же тогда с ума сойду. Она у меня одна. Ничего, как-нибудь справимся. Поговорю с ней. Подождёт ещё куклу.

      – Ну и зря! Не нужна ему дочь! Если б хотел, поддерживал бы связь с ребёнком! А так, его не беспокоят и ладно. Но на куклу денег мог бы и выделить.

      – Нет, не буду я у него просить. Не буди лихо, пока оно…

      – Да-а, уж, – тянет женщина и разводит руками. – Знаешь сама, мы с мужем скромно живём, но деньги кое-какие водятся. Я тебе одолжу…

      – Что вы, я не возьму. Мне неудобно, да и отдавать нечем!

      – Ну смотри, девонька, если совсем туго будет, звони. К нам отмечать приходи. Родион будет рад. Наши-то дети далеко, скучно нам. И ты одна. Нам за радость поводиться со Снежей. Прямо отдушина для стариков.

      Благодарно улыбаюсь ей, еле сдерживая слёзы. Меня подбадривающе обнимают за плечи.

      – А я пока займусь этой конторой. Не зря у меня почти сорок лет стажа бухгалтерского. Пусть и работала в таких вот маленьких конторках, но опыта нахваталась. Раскручу их за эту выходку по полной. У меня все документы есть. Отдадут наши деньги, как миленькие, и компенсацию сверху. Ты не переживай, я своего добьюсь.

      – Чего это ты, Васильевна тут разоряешься?! – к нам подходит Эдуард Валерьевич.

      – А не твоего ума дела! Ты, вообще-то, Эдуард, у нас тут главный! И как допустил такое? Куда смотрел? Целый коллектив оставил без средств! Вот Алиса, что теперь ей делать? Одна, без денег, с малолетним ребёнком на руках!

      – А ты мне на совесть не наступай! Я, вообще-то, с вами в одной лодке! – он нервно проводит пухлой ладошкой по лысине.

      – Не похоже, – Валентина воинственно складывает руки на груди. – Физиономия у тебя уж больно довольная! Может, это ты нас без денег оставил?! А? Себе в карман всё сложил и будь здоров.

      – Да ты… да ты… – он начинает заливаться пунцовой краской от негодования.

      – А я в трудовую инспекцию пойду, прямо сейчас. Пусть и разбираются, в чьих карманах осели наши средства! Ты меня знаешь, Эдик! Я до истины докопаюсь.

      – Нечего со мной фамильярничать! Мы с вами на брудершафт не