Испытание судьбой. Марина Иванова

убежать, ноги вязнут все сильнее и сильнее. И вот уже близко опять эти безобразные, толстые две свиньи. Они подходят, обнюхивают и смеются. Противно так смеются, хватают тебя, толкают в грязь. А тебя засасывает все глубже и глубже. Становится очень страшно от того, что невозможно убежать: ноги утопают в грязи, не слушаются. Ты пытаешься достать одну ногу, а у тебя глубже засасывает другую. Две толстых безобразных свиньи кружат вокруг тебя как вороны. Тебе только остается отмахиваться от этих грязных свиней, как от назойливых мух. С трудом удается вытащить одну ногу, затем другую. Медленно падая и снова поднимаясь, убегать. Вернее отползать от этих коварных тварей. Вот вдалеке чистая красивая трава, добраться бы только до нее и опять этот противный смех и голоса, голоса, голоса…

      – Вставай! Хватит спать! Детям в школу пора, поднимайся, соня, – закричала Люда прямо над ухом. – Что намаялась вчера с непривычки? Подумаешь, ковер выбила на снегу. Все пальцы в кровь. Вот неженка. А еще собираешься на севере жить.

      Сквозь сон Катя услышала, как веселятся дети.

      «Господи это всего лишь сон, один и тот же сон», – подумала Катя, открывая глаза. – Сейчас встану, а где же день? Все также темно!

      – Бедные дети, вы ночью ходите в школу? – спросила Катя у Анны и у Славика.

      – Да сейчас уже семь часов утра. Мы такие довольные, что ты к нам приехала, есть хоть над кем поиздеваться, – произнес Слава весело. – И не забудь, сегодня у нас английский. Мама сказала, что у нас теперь, как у новых русских, есть свой личный репетитор, только бесплатный.

      – Нужно сказать, что все дети всегда любили меня, ну чтобы настолько, – засмеялась Катя. – А вы знаете, я очень строгий учитель, так что смотрите не пожалейте, что вы теперь как новые русские.

      – Катюша, ты не против того, что я тебя хочу попросить с ними позаниматься, – сказала Люда ласково. – Я знаю, что ты учитель английского языка по специальности. Только я до сих пор не пойму, зачем ты в редакцию устроилась работать, а не пошла в школу? – спросила, ухмыльнувшись Люда.

      – Ты знаешь, мне кажется, что это большая ответственность: учить, судить, лечить – это Божий дар. Ошибки этих профессий не исправляются, 1 сказала Катя. – К счастью или к сожалению, но у меня этого дара нет.

      – Надо же, а вот у меня этот дар есть, только образования нет, – гордо подняв голову, заявила Люда. – Но я этих образованных быстро за пояс затыкаю, тоже мне, интеллигенция вшивая. Подумаешь, сами ходят в старом пальто, с рваной подкладой и в одних единственных сапогах. Да еще учат меня жить. Да у меня этих сапагов, аж десять пар. Вот я и думаю, на кой ляд мне эти институты, если у них польта рваные. Я тебе покажу подкладку у Анькиного репетитора, ты со смеху помрешь. К нам тут одна ходит, подрабатывает на хлеб русским языком. Зачем училась спрашивается, чтоб в рванье ходить? – стукнув кулаком по столу, – закричала Людмила.

      Катя смотрела на Люду и удивлялась, как можно так любить себя и ненавидеть всех кто окончил институт. Наверное, у нее зависть к