Чужая измена. Инга Леровая

по голове. Правду редко кто способен без злости воспринимать, вот и Венди еще не научилась.

      – Гад ты, Горыныч.

      – Гад Горыныч все равно что молоко молочное.

      – Ты мне спать мешаешь.

      – Муж и должен мешать жене спать.

      – Ты мне не муж!

      – Что ж Аде об этом не сказала?

      – Иди сам скажи. Горыныч, – Венди рычит, а мне смешно. Представляю, как ее глаза сверкают от ярости. Меня это заводит.

      – Хочешь мужиками поменяться с Адой? Димка ничего такой, симпатичный.

      – Цену себе набиваешь?

      – Моя цена нулевая, один чих не в ту сторону и налетят буйны молодцы по мою душу.

      Венди не откликается, а жаль. Препираться с ней забавно. Чувствую себя молодым оболтусом. Можно спросить напрямик, чем я ей не угодил, на какую мозоль наступил в молодости, но не спрашиваю. Или сама проговорится ненароком, или косвенными путями узнаю.

      Делать мне все равно нечего теперь. При бывшей мачехе Венди держит фасон, не хочет, чтобы я искал документы. А меня, наоборот, тащит в поиск. Я лежу молча, продолжаю рассуждать сам с собой. Если есть мачеха, значит, мама куда-то делась. Куда? Развелись родители? Увлекся отец молодой девахой? Но Ада не молода. Отсюда и антипатия? Месть за мать?

      – Моя мама погибла в аварии, – шепчет вдруг Венди. – Мы ехали на машине и мама не справилась. Дождь начался, а она резко повернула. Нас выкинуло в кювет.

      – Давно это случилось?

      – Три года назад.

      – Дом был на мать записан?

      – Да. Было завещание. На меня. Оно пропало. Поэтому Ада настаивает на дележке. Ей от отца типа должно достаться.

      – А нотариус? Или не регистрировали завещание?

      – Дед говорит, что регистрировали. Только нотариус тоже в машине с нами была. Мамина подруга. Мать Димки. Мы поэтому с ним решили быть вместе. Поддерживали друг друга поначалу. Я доучивалась за границей. Вернулась, а тут Ада. Разом и отца охомутала, и Димку.

      – Заковыристо. А Леха откуда взялся?

      – Я же говорила. Из-за Димки он со мной. Пожалел.

      – Не хочешь, не говори. Врать необязательно.

      – Я не вру.

      – Врешь. Но дело твое.

      – Что опять тебе не так? – Венди резко садится на постели.

      – Все так.

      – Бесишь ты меня. Убила бы.

      – Убивай, – я стаскиваю Венди за лодыжку на свой матрас. – Доставь мне такое удовольствие.

      С минуту мы барахтаемся как два медведя, но силы неравны и Венди затихает в моих объятиях. Я жду, что она оттолкнет меня, уйдет на кровать, но строптивица лежит смирно. Наклоняюсь над ней, сдуваю прядку с лица. Кажется, мы поладили? Надолго ли? Я приподнимаю за подбородок ее лицо, чтобы заглянуть в глаза. Венди зажмуривается.

      Скоро утро, вот-вот рассветет, первый день нового года. Мы могли бы гораздо приятнее провести время. Наши пикировки поднимают настроение, оттачивают остроумие, только у тела тоже есть потребности. Рядом, очень близко, лежит красивая девчонка, всего лишь в маечке и шортиках, считай, без ничего, а я изображаю сдержанность.

      – Ты