Фридрих II и его интеллектуальный мир. Олег Воскобойников

Кроме того, Фридриху II, видимо, иногда удавалось воспользоваться конфликтами между университетами и коммунами, чтобы переманить профессоров[82]. Уже в 1215 году часть болонских преподавателей переселилась в верный Империи Ареццо, и Фридрих II продолжал поддерживать возникшую там школу в противовес Болонье. В 1222 году многие переехали в Падую. Такие миграции вообще были излюбленным средством научного протеста, и коммунальные власти пытались запретить их законодательно.

      Среди основателей Неаполитанского университета дипломы упоминают Роффредо из Беневенто, одного из крупных болонских профессоров гражданского права. Он покинул Болонью вместе с прочими недовольными и обосновался в Ареццо в 1215 году, а в начале 1220-х годов примкнул к императору. Именно он мог выступить посредником между императором и болонскими профессорами и даже быть инициатором запрещения деятельности Болонского университета[83]. Мы не знаем, принял ли кто-нибудь еще из болонских ученых предложение Фридриха II. Вся эта интрига была напрямую связана с политикой. Посредником между коммунами и императором выступил папа Гонорий III, который, в свою очередь, был заинтересован в скорейшем их умиротворении, чтобы заставить императора отправиться на освобождение Гроба Господня, которое престарелый понтифик считал делом всей своей жизни. В начале 1227 года он обратился к Фридриху II с призывом снять опалу с ломбардских городов и специально попросил восстановить в своих правах Болонский университет, что Фридрих II и исполнил, поскольку не мог идти на конфликт одновременно с коммунами и с Римской курией[84].

      Однако вернемся в Неаполь. Обратим внимание на еще одну фразу из учредительной хартии: «Мы знаем, что многие из тех, кого низкое происхождение сделало недостойными чести и славы, достигли высот вооруженные свободными искусствами»[85]. Само по себе такое утверждение достоинства знаний не было новым. Однако следует учитывать, что здесь она звучит совершенно особенно. Кроме того, Habita Барбароссы еще приглашали в университет всех, кто готовы были «в поисках знаний отправиться в чужие земли и сменить богатство на бедность». Принципиальная смена культурного климата налицо. Идеал интеллектуала-космополита, «гражданина мира», не отягощенного земными благами, конечно, никогда не покидал воображение людей зрелого Средневековья. Но все же в подобных фразах четко ощущается, как пробивали себе дорогу новые представления о социальной роли знаний. Университеты постепенно превращались в третью власть[86].

      История Неаполитанского университета в первые десятилетия его существования непосредственно связана с победами и поражениями императора. Уже в 1229 году studium был закрыт из-за вторжения войск Григория IX: отлученный от церкви император находился тогда в Святой земле. В 1234 году Фридрих II пригласил богословов, магистров свободных искусств и профессоров гражданского и канонического права во вновь открытый университет[87].

82

«Чтобы по вине болонцев не пострадали учителя и студенты, пусть они, уверенные в собственной безопасности под защитой нашей власти, поспешат в славный город Неаполь, где процветает основанный нами с большим тщанием университет; там и прекрасная природа, и обилие земных богатств, и почтенное содружество ученых». Ibid. Р. 356–357.

83

Ferretti 1908–1911. Р. 230–287.

84

Epistolae saeculi XIII. T.I. S. 247. HD. II/2. P. 712.

85

«Comperimus et multos artium liberalium munimentis provectos ad ardua, quos innata ruditas honoris et glorie reddidisset indignos». HD. II. P. 449.

86

Paravicini Bagliani 1995. P. 11–27.

87

HD. IV, 1. P. 497–498.