Фридрих II и его интеллектуальный мир. Олег Воскобойников

почвы делают подходящей для такого начинания… Пусть студенты радостно воодушевятся на обучение тем профессиям, которые пожелают преподавать профессора. Мы предоставляем местность, обильную богатствами, где дома достаточно просторны и нравы добры; сюда легко подвозится сушей и морем все необходимое для жизни. Мы сами позаботимся о всех надобностях, предложим все условия, найдем преподавателей, обещаем блага и одарим тех, кого посчитаем достойными»[75].

      Университет создавался для подданных Сицилийского королевства. Мысль о том, что отныне жаждущим знаний не нужно будет «устремляться к чужим народам и бродяжничать в других землях», проходит лейтмотивом через все грамоты. Энциклика Фридриха II свидетельствует об опасностях и трудностях, которые обычно поджидали молодых людей на пути к знанию: «Оставляя студентов в поле зрения их родителей, мы избавляем их от тяжких трудов, долгих путешествий и скитаний»[76].

      Образование в университетах стоило дорого, поэтому обещание власти хотя бы частично взять на себя расходы по содержанию обучающихся должно было звучать привлекательно. Плата за найм жилья фиксировалась в размере двух унций золота в год. Имея возможность предоставить поручителей и залог, учащийся мог взять ссуду у «специально назначенных лиц» на весь срок обучения. В гражданских делах студенты могли обратиться к суду своих профессоров. Юридическая автономия вроде бы сближала Неаполитанский университет с другими престижными школами того времени. Но в императорском дипломе есть одно важное замечание, за которым стоит и коренное отличие: он был задуман как единственная высшая школа королевства и вообще единственная школа, в которой могли обучаться подданные Фридриха II. «Мы желаем и повелеваем всем вам, управляющим провинциями и председательствующим в администрациях, чтобы вы повсюду объявили, что ни один студент под страхом заключения и конфискации имущества не смеет покидать королевство для обучения или внутри королевства обучаться и преподавать в каком-либо другом месте. Объявите родителям тех, кто находится на обучении вне королевства, что они под страхом выше указанного наказания должны вернуться до приближающегося праздника св. Михаила (29 сентября. – О. В.)»[77].

      Значение приведенного отрывка для истории университетского образования при Фридрихе II очевидно. Он явно старался оградить своих чиновников от влияния распространенных на севере идей коммунальных свобод. Просвещение было полностью подчинено интересам короны – таким, какими их понимали император и складывавшаяся вокруг него правящая элита. Мы не знаем, как прореагировали подданные на эту столь же бескомпромиссную, сколь и нереалистичную законодательную инициативу. Мало того, что она ущемляла интеллектуальную свободу, император оставлял для выполнения своих требований считаные недели, что наверняка зачастую было невыполнимо.

      По своему духу этот запрет сопоставим с запрещением смешанных браков между подданными Сицилийского

75

Delle Donne 2010. P. 86–87.

76

Ibid. Р. 87.

77

Ibid. P. 89.