Лилия. Веся Елегон

нахмурился. Заправил за острое ухо обрезанные по плечи белёсые, почти прозрачные волосы и, страшно коверкая слова, неожиданно произнёс:

      – Я тебя люблю.

      – …Э-э-э…

      Пару минут я просто стояла с открытым ртом и пялилась на явно свихнувшегося человека. Наконец дар речи ко мне вернулся, и я возмущённо выпалила:

      – Это что, шутка?! – возмутилась я, подметив, как особенно в изумрудных глазах отражается солнечный свет. От этого всего моя голова пошла кругом. Я посмотрела по сторонам в поисках помощи…

      – Нет, вот это… – Незнакомец, всё ещё пытавшийся мне что-то объяснить, размотал с запястья атласную ленточку и почему-то протянул её мне.

      – Что это… – Но я не успела договорить. Меня кто-то схватил за локоть и дёрнул назад. Больно! Не понимая, что, собственно, происходит, испуганно посмотрела на того, кто сейчас крайне бесцеремонно прижимал меня к себе, и с удивлением поняла, что это граф.

      Взгляд потемневших глаз не предвещал ничего хорошего. Августос отцепил от пояса кошель и, развязав его, швырнул в сторону незнакомца. По каменной мостовой со звоном в разные стороны покатились золотые.

      – Вот. Забери и исчезни! – отрывисто выплюнул Августос.

      Незнакомец хмуро посмотрел на лежащие у его ног монеты. А мне почему-то стало гадко и стыдно. Просто сквозь землю захотелось провалиться.

      Но незнакомец молча снял с плеча свой холщовый мешок, что-то достал оттуда и протянул руку в нашу сторону. Пальцы его были сжаты, и меж них проступили капли крови.

      …Что? Почему кровь? Сердце в моей груди неприятно защемило, это чувство заставило меня поморщиться, словно от боли.

      А блондин как ни в чём не бывало разжал руку, и зеваки, успевшие столпиться вокруг и следившие, раскрыв рты, за происходящим, как за диковинным представлением, дружно ахнули, разглядев пригоршню крупных розовых жемчужин.

      В наступившей абсолютной тишине незнакомец медленно наклонил ладонь, и драгоценные жемчужины скатились с неё, падая на мостовую.

      Люди с восторженными криками принялись ловить невиданное сокровище.

      Блондин улыбнулся мне, и почему-то эта его улыбка пахла морем и прогретым солнцем солёным песком.

      – Каждый раз при полной луне я небу пою о тебе, – прошептав это, он грустно добавил: – До первых жёлтых листьев я буду здесь.

      Сказал и, отвернувшись, пошёл прочь и скоро затерялся в возбуждённо горланящей толпе.

      – Леди Лилия, как вы? – Из ступора меня вывел обеспокоенный голос графа. Он быстро осмотрел меня. – Вроде всё в порядке. Больше не гуляйте одна. Как видите, это небезопасно. – Почему-то сейчас его голос живо напомнил ворчание потревоженного медведя.

      Граф ещё проводил меня до дома и остался поговорить с отцом. Я же, оглушённая и потерянная, поднялась в комнату. Сейчас мне ни до чего не было дела, тем более до скучных мужских разговоров. Мысли ходили по кругу,