Дети Ишима. Книга 3. Океан. Виктор Иванович Завидей

еще некоторое время, пока кабан не впал в кому. Мастер помахал рукой, приглашая меня подойти и понаблюдать за происходящим вблизи. Я подошел поближе, кабан, погруженный в любовную истому, даже не удостоил меня своим вниманием, а лишь изредка пощипывал зеленую травку.

      Мастер плавно переместил свою ладошку к брюшку кабана и продолжал ласково почесывать его животик. Было видно, что борову стало настолько хорошо, что он собирается прилечь. Замечу, кстати, что так себя часто ведут и люди. На этой стадии операции мастер достал ножик, поставил его ручкой на землю между передних ножек кабана и почесал под брюшком в последний раз. Кабан вздохнул, подогнул передние ноги и опустился на вертикально поставленный нож, при этом даже не пикнув. Ножик уже давно находился в сердце кабана, а хряк с довольным видом, лежа, пытался пощипывать травку, так и не сообразил, что с ним произошло.

      «Рома, а тебе не жаль беднягу?» – спросил я мастера. Но тот пожал плечами и сказал: «У каждого своя судьба, а его судьбе можно только позавидовать. Умер счастливым. А что было бы лучше, если бы куча жлобов гонялась за ним по саду, пытаясь связать, а он от страху готов был забраться на дерево? А потом, связав его по „рукам“ и ногам, неумело тыкали в него ножичком, да при этом еще и мимо. Шум при этом стоит такой, что хоть святых выноси». Таким был мой мастер на все руки! Да продлит Создатель дни его жизни!

      Однако подобные эпизоды из наших будней происходили не часто. Больше всего мне нравились вечерние часы, когда мы, завершив дневные труды, после захода солнца присаживались «вечерять». Вечеря обычно продолжалась за полночь и сопровождалась обильными возлияниями веселящего напитка и потреблением закуски, мастерски приготовленной из того же самого кабана.

      Через некоторое время любители застольного пения затягивали какую-нибудь народную песню, а после одной, другой чарки к ним присоединялись даже самые ленивые певцы. Что касается меня, то с фольклором я был знаком не понаслышке, и до сих пор не знаю ничего более душевного и мелодичного, чем старинные украинские народные песни. Видно матушка, сама того не подозревая, на генетическом уровне передала своему неугомонному чаду любовь к народной песне.

      До поры до времени, студент молча слушал песни, не подавая никакого вида о том, что он легко может и объясняться на «их» языке и тем более прекрасно знаком со всем популярным застольным репертуаром. Все шло хорошо до тех пор, пока он одним махом не провалил свою многодневную конспиративную возню, поддерживая у окружающих свой образ таинственного «иностранца». Провал произошел дня через два, после того как мы перебрались к новым хозяевам, а вечером, следуя лучшим традициям в конце рабочего дня и в процессе ужина, собрались попеть песни.

      Случилось, на взгляд студента – небывалое! Собравшийся на ужин народ спел несколько песен, но в дальнейшем вышла заминка, поскольку полностью