Медвежий край. современная проза. Анатолий Александрович Муравский

отметить, что в деревне спокойно было в смысле воровства. И у жителей заборы использовались, как защита от домашней скотины, да как межа между участками.

      Это были, как правило, невысокие изгороди из жердей, частокола, или просто плетень.

      У нашего деда на пасеке был заборчик в виде двух жердин, между столбами. Высота этого забора была такой, что через него можно было спокойно перепрыгнуть.

      Так вот, возле этого забора со стороны леса и пропал улей. Его явно кто-то утащил в сторону леса, потому, что верхняя жердина забора валялась на земле.

      – Вот, мать твою ити, – промолвил дед, – и кому помешали мои пчелки.

      Он подошел к забору и на оторванной жердине увидел клок шерсти. Шерсть явно была медвежьей.

      – Вот нечистая! – выругался дед Михайло, – Этой пропасти мне еще не хватало. Теперь придется пасеку охранять от косолапого.

      Михайло был старым таежником, и на пасеке у него хранилась его старая, но надежная берданка. Он пошел в избушку, ворча про себя:

      – Надо ж этому косолапому ко мне именно на пасеку забраться. Мало чё ли в деревне пасек. Вон у Митрия совсем в лесу стоит, так нет же прошел мимо и залез на мою.

      Так, ворча себе под нос, дед Михайло взял свою берданку и пошел в лес, смотреть куда медведь уволок улей. Зашел в лес и сразу наткнулся на свой улей, который аккуратно стоял возле березки. И только крышка улья была снята и валялась в стороне. Рядом валялось несколько опустошенных рамок. Внутри улья было слышно тревожное негромкое гудение оставшихся в живых пчел.

      Михайло сходил на пасеку, взял свою трехколесную «тачанку», так он называл свою самодельную на деревянных колесах тачку, и перевез улей на пасеку. Жердину приколотил на свое место, обошел вокруг свое хозяйство, и отправился в деревню. Берданку свою, на сей раз, забрал с собой.

      На следующее утро дед Михайло отправился к себе на пасеку уже при оружии.

      – Поглянем, что там щас деется, – бубнил себе под нос Михайло, – небось сёня у Митрия промышлял?

      С такими мыслями дед пришел на свою пасеку. Огляделся кругом, вроде все ульи на месте и забор целый. Вот только у двух ульев крышки валялись на земле.

      – Это, наверно, молодежь хулиганила, – решил дед.

      Но когда подошел ближе увидел на месте преступления клочки шерсти и разграбленные ульи. Поврежденья правда были не большими. И дед Михайло быстро привел ульи в порядок.

      Вернувшись в деревню, дед пошел к председателю колхоза с просьбой помочь выследить и убить злодея.

      – Ты, Тимофеич, не сумлевайся, уговаривал он председателя, – мы убьем этого злыдня, токмо один я не осилю, мне подмога требуется. Дай мне пару хлопцев, мы засядем на крыше избушки и сарая. Под нашим обзором окажется вся лесная сторона.

      Председатель подумал:

      – А ведь когда медведь расправится с пасекой деда, он может перебераться на колхозную.

      – Ты, Михайло прав, – сказал Тимофеич, – Требуется этого злодея изничтожить. Хорошо, я дам тебе