Тайны бархатного сезона. Ольга Станкевич

мотивы ходатайствовать перед судом об избрании более мягкой меры пресечения: домашний арест, а то и вовсе подписку о невыезде. С имеющейся за его плечами судимостью выходило не важно, и она готова была зарыдать. Ей очень хотелось хоть чем-то помочь когда-то любимому человеку, но чем ей в голову никак не шло.

      Она долго боролась с собой, прежде чем вскочила с места и кинулась в сторону соседнего здания, точно зная, что сидеть сложа руки, когда Вовка допрашивает Кирилла, она не может. Почему-то в голове вертелись картинки допроса с пристрастием, а иногда и примирением не опасного для жизни физического насилия, в чем Степанов никогда не был замечен. "Надавит на парня как следует, а тот сразу оформит явку с повинной. С его "условкой" за плечами…", – думала Оксана, выскакивая из здания.

      "Тебе же лучше, – шептал ей на ухо внутренний голос, – считай, дело в шляпе и никакой мороки". С внутренним голосом она была категорически не согласна, и оттого прибавила шаг.

      "Почему я бегу, как сумасшедшая? – догадалась спросить у себя Оксана, и тут же придумала себе оправдание: – Это все материнский инстинкт. Хочется о ком-то заботиться. Детей мне надо, и побыстрее".

      – Владимир Иванович! – воскликнула она, пулей влетая в кабинет.

      Оксана ожидала увидеть что угодно: валяющегося на линолеуме избитого Кирилла или окруживших его троих оперативников, или наматывающего слёзы на кулак молодого парня и склонившегося над ним огромного Степанова, но ни одна из её страшных фантазий не оправдалась. Вовка спокойно сидел за своим столом, сжимая в одной руке телефон, а в другой – кружку чая.

      – А где… подозреваемый? – удивилась девушка, хотя на данный момент Кирилл проходил по делу свидетелем.

      – На, полюбуйся, – мрачно отозвался Степанов, кивнув на лежащий на его столе бланк. – Чай будешь?

      – Статья 51 Конституции? – неизвестно чему улыбнулась девушка, от чая, однако, отказавшись.

      – Ага, – печально кивнул мужчина, – надо было мне его к тебе послать. Парень оказался грамотный или заранее подготовленный. Ещё чего-то про адвоката сказал, но это уже так, больше для порядка. Сама с ним разбирайся.

      – Что он говорил? – несказанно обрадовавшись спросила Оксана, снова и снова разглядывая размашистую подпись Шевченко.

      – Да ничего, в том то и дело. Так и сказал: "разговаривать с вами не буду". Можешь попытаться сама с ним пообщаться, а ну, как у тебя лучше получится. Женское обаяние и все такое прочее…

      – Когда речь идёт об убийстве, никакого обаяния не хватит, – усмехнулась Оксана, забирая со стола оперативника материалы дела.

      – А ты похитрее, пособлазнительнее. Есть же у вас баб, простите, женщин, особые тактики. Вот моей, если чего надо, она прямо лисой возле меня вьется, два нужных слова скажет и все, опять едем к её родителям на дачу, хотя я изначально вообще против был. Как у вас это получается, ума не приложу.

      – Суперспособности, – улыбнулась Оксана, – но, видимо, когда их раздавали, я в очереди за скромностью стояла.

      – Да уж, не повезло, –