Печать Велисы 3. Абитуриент. Вениамин Евгеньевич Шер

что нефиг ныть и строить из себя обделённого мажора. И так всё хорошо.

      – Андрей Васильевич! – раздался голос Веры за дверью, вырывая меня из задумчивости за письменным столом. – Нам приказано приготовить вас к торжеству!

      Я в изумлении подошёл к двери и отпер. За ней стояли Вера и две женщины с подносами, наполненными различными баночками и пузырьками. Одна из этих женщин несколько месяцев назад участвовала в моей «насильной» помывке. Она что-то вроде косметолога у нас здесь. Зовут Варвара.

      – Какое торжество? У нас просто званый ужин. И вы что, трое меня готовить собрались? – не понял я.

      Варвара с непроницаемым лицом взяла слово:

      – Господин, канун поступления в высшие учебные заведения принято проводить торжественно. Ваша маменька наказала сделать для вас все подобающие косметические процедуры.

      – Ну уж нет! – фыркнул я и захлопнул дверь. – Я сказал, сам управлюсь! – криком добавил я, подходя к письменному столу.

      Но у этих с-су… лужанок оказался ключ! Прозвучал щелчок замка, и трое женщин быстро вошли в мою комнату.

      – Да как вы заколебали! – прошипел я.

      – Не ругайтесь, господин, – улыбнулась моя мучительница, Варвара. – На случай, если вы откажитесь, маменька наказала передать, что всыплет вам ремня, как капризному и непослушному мальчику.

      «Званый ужин называется, мазафака!»

* * *

      – Хм-м… Во-от. Совсем другое дело! – одобрила Вика, оглядывая меня.

      Она была по росту не ниже меня, поэтому даже мою макушку оглядела, встав на носочки.

      – Красавец, весь с иголочки, – вторила ей стоящая рядом мама.

      Уже наступил вечер, и я спустился в белом костюме-тройке в холл на первый этаж. Мать была в бежевом платье, а Вика в белом, но с золотыми кружевами. Они сразу же накинулись оценивать работу служанок-косметологов-визажистов.

      Как же я ненавижу все эти аристократичные рыльно-мыльные мероприятия. Поэтому с великим недовольством в голосе задал интересующий меня вопрос:

      – Всех остальных тоже служанки натирают кремом с головы до ног?

      Только помимо крема, меня ещё и мочалками надраили в четыре руки! И ведь совершенно не краснеют, наблюдая меня голым! Разве что моя служанка, Вера, чуть с розовыми щёчками поглядывала.

      – Кроме твоего отца, всех, – кивнула мама. – На него питательные и белящие составы более не влияют.

      – Что ты такой недовольный? – фыркнула Вика. – Мази наносятся специальной дозировкой, которую ты определить сам не сможешь. И предварительно, чистота тела должна быть особенной.

      – Да кто будет на это смотреть?! Что за дурацкая мода? – поморщился я, сложив руки на груди.

      Моя кожа теперь стала как у младенца, и чуть беле́е на три грамма. Мода, видите ли, у северян, с белой кожей ходить. Дак я могу ауру врубить, и все очленеют в конец от моей белизны!

      – Прекращай себя вести как десятилетний, – ответила Виктория и, поглядев на мои выпирающие