Белая фабрика. Дмитрий Глуховский

тут ничего смешного! Они весь Юденрат расстреляли!

      Старый Йехезкель. Жидковат ты оказался. Ничего! В ту войну такое было, что громили нас, Мазепа когда восставал – тоже громили, каждый раз такое, и каждый раз Господь сберегал. Сейчас навоюется твоя немчура и забудет о нас. Верить просто надо тверже.

      Йосеф (раздраженно). Сидеть тут на жопе и ждать чудес?

      Ривка. Йосеф! Не при детях!

      Старый Йехезкель. Послушай, дочка. Не подумай, что я вас тут хочу удержать. Пакуй чемоданы, езжайте с богом!

      Ривка. Что ты такое говоришь? Мы никуда не поедем без тебя!

      Старый Йехезкель. Я до ветру сходить без помощи не могу, а ты меня в Палестину! Ты мое мнение знаешь, Ривка. Я в этом гетто всю жизнь прожил. На Веселой улице родился, на Веселой и в землю лягу. Не переживай за меня, люди не дадут пропасть. Пришлешь мне карточку со Святой земли!

      Ривка. Папа! Прекрати!

      Йосеф. Ты слышишь? Он уже в землю собрался! Простите, папаша, я вам моих детей загубить не позволю. Мальчики… подумайте пока, что возьмете с собой. Каждый может взять по одной игрушке.

      Вольф. Я возьму паровозик. Нет, всю железную дорогу. Это же считается как одна игрушка.

      Герман. А я возьму кавалериста на коне. (Пауза.) Нет, мишку. (Пауза.) Пап, ну почему можно брать только по одной, это нечестно!

      Старый Йехезкель. Если б я с вами ехал, мне пришлось бы выбирать между судном и костылями. Ой нет, костылей-то уже два! Хорошо, что я остаюсь. Идите ко мне, детки, давайте прощаться.

      Вольф. А мы надолго уезжаем?

      Старый Йехезкель. Навсегда. Так что прощаться надо будет как следует.

      Герман, который ворошил разбросанные игрушки, бросает их.

      Герман (Старому Йехезкелю). Нам нужно уезжать навсегда? От тебя?

      Вольф. Я так не хочу! Я хочу с тобой ехать!

      Они бросаются к своему деду, обнимают его, Вольф начинает рыдать.

      Герман (Йосефу). Папа! Папа, пожалуйста, давай возьмем дедушку с собой!

      Йосеф. А дедушка, видимо, хочет, чтобы немцы его тут убили, да, дедушка?

      Вольф. Хватит меня пугать! Я еще маленький!

      Ривка. Прекратите все! Папа! Ну зачем было все это устраивать? (Йосефу.) Послушай. Юденрат – это все-таки политика. Но мы-то кому нужны? Я швея, ты адвокат, отец старьевщик. Да у нас и денег нет сейчас вот так вот с места сорваться.

      Дети плачут. Дед их утешает. Видно, что ему и самому неловко за эту сцену.

      Старый Йехезкель. Ну-ка, отставить бояться! Давайте-ка я вам одну историю расскажу, которая случилась четыреста лет назад в Праге. Жил там великий еврейский мудрец по имени Йегуда Бен-Бецалель. Он прочел все святые книги и познал тайное учение – каббалу, за что его уважал сам тамошний император Рудольф. Тот сам был чернокнижник, жил в замке на горе и привечал у себя алхимиков со всего света. Но вот его подданные боялись евреев пуще любых колдунов, обычаев наших не понимали… Думали, что мы их младенцев воруем и кровь их пьем. И били евреев смертным боем.

      Дети, завороженные его